О принудительном труде немецких военнопленных известно многим, а об использовании гражданских немцев в СССР в 1945-1956 годах, вывезенных с Западной Европы знают единицы. О таких «вестарбартерах» и будет наш рассказ.
Общие сведения
Так, как нападение Германии на СССР привело к значительным разрушениям экономики СССР, гибели десятков миллионов советских граждан, угону населения СССР на принудительные работы в Германию, то временный принудительный труд гражданского населения европейских стран гитлеровской коалиции в СССР официально считались «репарацией трудом». Советское правительство предложило использовать немецкую рабочую силу в качестве репараций в 1943 году и подняло этот вопрос на Ялтинской конференции в феврале 1945 года. Первоначально советское правительство рассчитывало, что интернированные около 5 млн. немцев в течении 10 лет своим трудом возместят около 40-50% ущерба, причиненного нацистами экономике СССР. США и Великобритания не выдвигали никаких возражений против советского использования немецкой гражданской рабочей силы. НКВД взяло на себя ведущую роль в депортациях через свое подразделение — Главное управление по делам военнопленных и интернированных.
Объявление об интернировании немцев в Восточной Пруссии.
После вступления Красной Армии на территории Румынии, Югославии, Венгрии, Болгарии и Чехословакии 16 декабря 1944 года Государственный комитет обороны издал постановление № 7161cc, которым предписывалось мобилизовать и интернировать с направлением на работы в СССР всех проживавших на территории этих стран трудоспособных немцев в возрасте — мужчин от 17 до 45 лет, женщин — от 18 до 30 лет, независимо от их гражданства. На основании этого постановления с 23 декабря 1944 года по 14 января 1945 года из стран Юго-Восточной Европы в СССР было вывезено 112 480 человек (61 375 мужчин и 51 105 женщин), в том числе из Венгрии – 32 тысячи, Румынии – 67 тысяч, Югославии – 13 тысяч. Интернированным немцам разрешалось взять с собой полный комплект зимней и летней одежды и обуви, не менее двух пар белья, комплект постельных принадлежностей (одеяло, простыни, тюфячную и подушечную наволочки), предметы личного обихода (чайную и столовую посуду), а также запас продовольствия не менее чем на 15 дней, всего весом до 200 кг на человека.
Сбор немцев в Восточной Пруссии для отправки в СССР.
С вступлением советских войск на территорию Германии Государственный комитет обороны 3 февраля 1945 года издал постановление № 7467сс, согласно которому в тыловой зоне 1, 2 и 3-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов предписывалось провести мобилизацию всех годных к физическому труду и способных носить оружие немцев-мужчин в возрасте от 17 до 50 лет. При этом немцев, в отношении которых будет установлено, что они служили в немецкой армии или частях Фольксштурма, было предписано направлять в лагеря для военнопленных, а из остальных мобилизуемых немцев предписывалось сформировать рабочие батальоны для использования на работах в СССР. По состоянию на 20 февраля 1945 года в оперативных зонах вышеуказанных фронтов — главным образом, в Верхней Силезии и Восточной Пруссии — было мобилизовано 28 105 человек. Кроме этого, интернировались и вывозились в СССР «участники фашистских организаций» и «прочий вражеский элемент». Все эти мероприятия затронули в общей сложности 155 262 человека, в т.ч. 89 тысяч немецких гражданских лиц, которые считались подозреваемыми членами нацистской партии и правительственными чиновниками, а также трудоспособных взрослых (в основном мужчин) для принудительных работ.
К ним было добавлено еще 18 тысяч человек из лагерей НКВД, после проведения фильтрации. Таким образом, 285 тысяч немцев было отправлено для работ в рабочие батальоны, которые в основном располагались на Донбассе и в Южной Украине. Доставку на места работы осуществляли эшелонами, которые состояли из 40-50 вагонов. В каждый набивалось по 40-45 человек: мужчины, женщины, юноши и девушки. В середине вагона в полу была вырезана четырехугольная дыра, служившая туалетом. Поезда шли, в основном, по ночам, в дневное время, выстаиваясь на запасных путях. Условия перевозки были настолько плохи, что в пути умерло около 5 тысяч человек. Было бы наивно ожидать, что НКВД наплевательски относящееся к собственному населению, жалело бы приобретаемую рабочую силу из немцев, которая крайне необходима была обескровленному государству. Тем не менее, несмотря на такие потери интернированных при транспортировке, 22 февраля 1945 года Берия подготовил проект Указа ПВС СССР «О награждении орденами и медалями работников НКВД–НКГБ за успешное выполнение специальных заданий Правительства». В сопроводительном письме Берия подвел промежуточные итоги хода операции за 25.12.1944–31.01.1945. В операции участвовало 10 443 бойца и офицера войск НКВД–НКГБ (войска по охране тыла действующей Красной Армии, пограничные войска и внутренние войска) и 664 оперативника НКВД–НКГБ.
Использование труда интернированных немцев
Использовали интернированных немцев приблизительно так же, как и немецких военнопленных. НКВД СССР 27 февраля 1945 года утвердил «Положение о приёме, содержании и трудоиспользовании мобилизованных и интернированных немцев», по которому они направлялись на восстановительные и строительные работы в шахты, в основные цеха или на подсобные предприятия народных комиссариатов угольной промышленности, чёрной и цветной металлургии. Советы отправили около трех четвертей рабочих в Донецкий бассейн для восстановления тяжелой промышленности и шахт и около 11% в тяжелую промышленность Урала. Интересно, что в Донбассе преобладали мужчины, а на Урале — женщины. Сравнительно небольшие контингенты были на Северном Кавказе, в Белоруссии, на остальной части Украине и в Московской области. Всего в 33 областях СССР было создано 183 рабочих батальона, личный состав которых состоял на 58% из мужчин. Интернированные немцы трудились на предприятиях и организациях входивших в систему Наркомуголя, Наркомстроя, Наркомчермета, Наркомместтоппрома, Наркомпищепрома, Наркомтанкопрома, Наркомгражданжилстроя, Наркомэлектростанций, Наркомпромстройматериалов, Наркомсредмаша и Наркоминвооружения.
Что касается статуса и положения самих интернированных, то они регулировались специально разработанным в НКВД «Положением о приеме, содержании и трудоиспользовании мобилизованных и интернированных немцев» от 27 февраля 1945 года. Согласно этому документу, интернированные и мобилизованные немцы из Юго-Восточной Европы направлялись на восстановительные и строительные работы в шахты, в основные цеха или на подсобные предприятия перечисленных наркоматов, то есть фактически выводились из под контроля Главного управления по делам военнопленных и интернированных МВД СССР (ГУПВИ). Это ставило их в значительно худшие условия, чем те, в которых находились немецкие военнопленные, поскольку перечисленные ведомства и их предприятия рассматривали их как бросовую рабочую силу и об их быте и хотя бы о поддержании физического состояния практически не заботились.
Из прибывающих на место работы немцев формировались рабочие батальоны приблизительно по 1000 и более человек в каждом. На каждый батальон выделялось по 12 офицеров из числа ограниченно годных к службе в Красной Армии. В вопросах охраны, поддержания режима и учета интернированных трудовые батальоны оперативно подчинялись НКВД, осуществлявшему одновременно и более широкий контроль. Указания и требования органов НКВД исполнялись в первую очередь. В остальном же интернированные находились в полном подчинении и на полном содержании «своего» наркомата. На наркоматы возлагалась ответственность за обеспечение интернированных всем необходимым — от питания до культурно-бытовых и санитарных мероприятий.
Депортированные немцы в Сибири.
Содержать интернированных предписывалось казармено, в помещениях барачного типа, огороженных — вместе со двором — колючей проволокой или забором и охраняемых вахтерской службой наркоматов (допускалось проживание мужчин и женщин в одной зоне, но в разных помещениях). В бараках устанавливался внутренний распорядок, аналогичный тому, что был принят в лагерях НКВД для военнопленных. В случае нарушений, взыскания накладывались в соответствии с Дисциплинарным уставом Красной Армии; за неоднократные или грубые нарушения дисциплины, побеги или отказ от работы можно было попасть в отдаленные и северные лагеря НКВД для интернированных с особым режимом (последние, таким образом, несли точно такую же функцию, что и концлагеря в Третьем Рейхе), а все прочие преступления влекли за собой уголовную ответственность перед Военным трибуналом.
Все интернированные были организованы в бригады и смены. Комплектование бригад и смен велось по производственному принципу, в соответствии с существующей структурой батальона (роты, взвода). Считалось, что при комплектовании бригад должны были учитываться квалификация и физическое состояние интернированных; на деле это было так не всегда и не везде. На работу предписывалось выходить организованно и, хотя и без охраны, но в сопровождении батальонного начальства или вахтеров. Питались в специальных столовых по действующим нормам для рабочих тех же предприятий, включая и дополнительный рацион для хорошо работающих. В зависимости от норм выработки полагалась и ежемесячная зарплата, из которой, однако, вычитались расходы на питание, поддержание в порядке общежития и постельных принадлежностей, охрану и содержание батальонного штата, а также 10% централизованных расходов. Больные или потерявшие трудоспособность оставались на полном содержании предприятий — до решения вопроса об их возвращении на родину.
Однако все это было, в основном, на бумаге. В действительности же все обстояло существенно иначе. Кормили интернированных как в обычных советских лагерях: к примеру, давали трижды на день щи или же сваренные в воде зеленые соленые помидоры, которых по весне сменили свекольные листья. Выдавали хлеб, в котором было больше балластных веществ, нежели калорий. Поначалу у интернированных были домашние белье и одежда, которые продавали с тем, чтобы прикупить кукурузной муки и поесть кукурузную кашу. Санитарные условия в лагере были ужасны. Даже выгребные туалеты в лагерях были редкостью. Ежедневным занятием после работы было уничтожение вшей. Лишь после прокатившейся по лагерям эпидемии тифа начали применять выжаривания белья и одежды.
Смертность в лагерях была высокой. Первым умирали мужчины старше 40 лет, которые не смогли пересилить голод. Ежедневно в батальоне умирало 7–8 человек. Раз в несколько месяцев обессиленных и больных, как не пригодных к работе, комиссия отбирала для отправки в Германию.
Надо сказать, что советские руководящие кадры в силу скудоумия не смогли добиться организации рентабельного труда интернированных. Собственно как и военнопленных тоже. Практически все трудовые батальоны дотировались. Ни одному из них не удалось привлечь к работе хотя бы 80% его состава. Как правило, 14% не работало вообще, главным образом по болезни, из-за отсутствия теплой одежды и обуви. Кроме того, большинство трудоспособных было не в состоянии выполнять установленные для них нормы. Их выработка, только в редких случаях перекрывала установленную норму питания в денежном эквиваленте.
В 1946-1947 годах правительство неоднократно обязывало наркоматы обеспечить трудовые батальоны обмундированием, обувью и бельем, снабдить культимуществом, газетами и киносеансами, организовать ларьки для продажи им ширпотреба. Наркомздрав же обязывался обеспечить их медицинское обслуживание и снабжение медикаментами, а НКВД отправлять в организованном порядке нетрудоспособных в Германию. Однако положение едва ли изменилось, о чем косвенно сигнализирует Постановление СМ СССР от 7 мая 1948 года. Уже из его названия — «Об улучшении условий содержания и трудового использования интернированных немцев» — явствует, что круг наболевших проблем остался прежним. 17 союзным министерствам и СМ БССР строго предписывалось создать нормальные жилищно-бытовые условия содержания в рабочих батальонах интернированных (по норме не менее 2 кв. м полезной жилой площади на 1 чел.), отремонтировать, оборудовать и утеплить жилые помещения, навести санитарный порядок на территории, организовать санитарное, лечебное и медико-профилактическое обслуживание интернированных, в том числе обеспечить госпитализацию до 1 июля 1948 года 5 тысяч человек в спецгоспиталях для военнопленных. Для восстановления физического состояния ослабленных разрешалось привлекать их в весенне-летний период только к легким полевым и огородным работам в подсобных хозяйствах. Последний пункт этого постановления разрешал министерствам, по согласованию с МВД СССР, переводить на вольнонаемное положение тех интернированных из числа квалифицированных специалистов, которые пожелали бы остаться на работе в СССР.
Репатриация интернированных немцев
Репатриация интернированных немцев фактически началась уже в конце в 1945 года. Только в декабре было репатриировано 32 тысяч человек, в всего за год более 63 тысяч. Примечательно, что Румыния отказалась принимать назад немцев своих граждан и их этапировали в Германию. В 1946 году, согласно постановлению СМ СССР № 16533726сс от 27 июля 1946 года «Об отправке в Германию нетрудоспособных интернированных немцев» МВД СССР давалось разрешение на отправку на родину до 21 тысячи человек, фактически отправили более 35 тысяч. В 1947 году планировалось репатриировать 27 тысяч человек интернированных, но затем эта цифра была пересмотрена в сторону увеличения до 45 тысяч. В 1948 году на родину отправили почти 30 тысяч человек, в 1949 году – около 42 тысяч.
К 1956 году, почти все выжившие немцы были возвращены в Германию за исключением тех, кто сидел за различные провинности в лагерях или удерживался из-за обладания информацией, представляющей государственную важность, к примеру, об определенных объектах, на которых депортированный работал. Таких насчитывалось около полутора тысячи человек. Но, в конце концов, отпустили и их. Незначительная часть немцев осталась жить в СССР. Точных данных о количестве интернированных немцев, умерших на территории СССР от болезней или погибших по другим причинам нет. По советским данным умерло около 66,5 тысяч немецких интернированных граждан, или 23% из 285 тысяч человек, что в сравнении с умершими остарбайтерами несопоставимо, поскольку из 5,3 млн. человек, угнанных на работы в Третий Рейх погибло 2,1 млн. человек, или 40%.
Репатриация интернированных немцев.
В западных источниках приводятся другие данные о количестве интернированных и погибших немцев на принудительных работах в СССР. Однако цифры были получены оценочным способом, а не использованием поименных списков. По этим данным число депортированных определяется в 350 тысяч, а число погибших в 121 тысячу. Существуют и другие данные, но они еще дальше от истины.
Использование немецких специалистов
Помимо простой «рабочей силы» в СССР вывозились и немецкие специалисты в различных сферах машиностроения, а также ученых. Было проведено две такие операции по временному интернированию немцев. Первая операция касалась советского атомного проекта. В 1945 году из Германии в СССР были доставлены 370 немецких ученых, инженеров и техников, имевших отношение к ядерной проблеме. Вместе со специалистами, по желанию, вывозились и их семьи. Почти 300 специалистов были привезены в Сухуми и тайно размещены в бывших имениях великого князя Александра Михайловича и миллионера Смецкого (санатории «Синоп» и «Агудзеры»). В СССР было вывезено оборудование из немецкого Института химии и металлургии, Физического института кайзера Вильгельма, электротехнических лабораторий «Siemens», Физического института министерства почты Германии. Три из четырёх немецких циклотронов, мощные магниты, электронные микроскопы, осциллографы, трансформаторы высокого напряжения, сверхточные приборы были привезены в СССР. А всего было вывезено 380 вагонов оборудования. В ноябре 1945 года в составе НКВД СССР было создано Управление специальных институтов (9-е управление НКВД СССР) для руководства работой по использованию немецких специалистов.
Санаторий «Синоп» назвали «Объект А» — им руководил барон Манфред фон Арденне. «Агудзеры» стали «Объектом Г» — его возглавил Густав Герц. На объектах «А» и «Г» работали выдающиеся учёные — Николаус Риль, Макс Фольмер, который построил первую в СССР установку по производству тяжёлой воды; Петер Тиссен — конструктор никелевых фильтров для газодиффузионного разделения изотопов урана; Макс Штеенбек и Гернот Циппе, работавшие над центрифужным методом разделения и впоследствии получившие патенты на газовые центрифуги на западе. На базе объектов «А» и «Г» был позднее создан Сухумский физико-технический институт (СФТИ).
Здание СФТИ в наши дни.
Профессор X. Позе возглавил в Обнинске на объекте НКВД «В», ныне Физико-энергетический институт имени А. И. Лейпунского, отдел, занимающийся разработкой ядерных реакторов и общей теорией ядерных процессов. Сотрудниками института была построена первая в мире АЭС в Обнинске.
Здание ФЭИ в наши дни.
Профессора Р.Доппель и М.Фольмер трудились в знаменитом сейчас «Плутониевом институте» (НИИ-9, ныне ВНИИ неорганических материалов имени А. А. Бочвара). Р. Доппель создал аппаратуру для измерений кинетики ядерных взрывов, а М. Фольмер спроектировал там завод по производству тяжёлой воды. Ряд немецких физиков внесли также весомый вклад в области радиационной химии и радиобиологии на объекте НКВД «Б» санатория «Сунгуль», впоследствии Снежинск.
Первая советская атомная бомба.
После взрыва первой советской атомной бомбы многие учёные-атомщики из Германии получили высшие советские правительственные награды. Наибольший вклад внёс Др. Н. Риль, под его руководством на заводе в г. Электросталь, ныне ОАО «Машиностроительный завод», были отработаны промышленные технологии получения чистого урана. Он получил звание Героя Социалистического Труда СССР. Многие из них были награждены Сталинскими премиями. Трое из них Др. М. Штеенбек, проф. П. Тиссен, проф. Густав Герц стали впоследствии иностранными членами Академии Наук СССР. Успешное испытание взрыва атомной бомбы (29 августа 1949 года) послужило поводом отстранения их от дальнейших «секретных» исследований. Несколько лет ещё они находились в СССР на «карантине», а в период 1954—1959 годов вернулись в Германию.
Немецкие ученые из Сухуми вернулись в Германию.
22 октября 1946 года советскими оккупационными войсками в Германии была проведена операция «ОСОАВИАХИМ». Целью операции был принудительный вывоз конструкторов, инженеров, техников и квалифицированных рабочих, ранее работавших на вывезенном в Советский Союз промышленном оборудовании, находившимся в зоне Советской оккупации. Операцию проводили подразделения НКВД при содействии армии и под руководством первого заместителя НКВД генерал-полковника И. Серова. По заранее подготовленным спискам было собрано 2,2 тысячи специалистов и около 6 тысяч членов их семей, пожелавших выехать в СССР. Для отправки их в Советский Союз понадобилось 92 эшелона. По некоторым данным, немцам разрешалось забирать с собой все их пожитки, включая и мебель. Каждому специалисту был выделен продовольственный паек и денежное пособие в размере от 3 до 10 тысяч рублей, в зависимости от занимаемого им положения.
Среди вывезенных немцев были специалисты в области ракетной и атомной техники, электроники, оптики, радиотехники, химии. Около 500 из них планировалось направить на предприятия Министерства вооружения, 350 — на предприятия Министерства средств связи, 30 — в распоряжение Министерства сельхозмашиностроения (под этой вывеской с 1946 года велись работы по твердотопливным ракетным снарядам, в частности, по крылатой ракете типа Хеншель Hs293), 25 — на судостроительные предприятия. Уже через две недели после начала операции всех немцев распределили по 31 предприятию девяти Министерств в различных точках Советского Союза. В основном они находились в Горьковской, Киевской, Куйбышевской, Ленинградской, Московской, Свердловской, Ростовской и Харьковской областях.
Многие немцы были назначены на руководящие должности, а некоторые сразу стали главными конструкторами или главными инженерами предприятий, работающих на оборону страны. В среднем немцы отработали в СССР по 5-6 лет, получая зарплату приблизительно в три раза выше, чем советские работники на тех же должностях. Все они были обеспечены жильем, необходимыми социально–бытовыми условиями, как правило, существенно лучшими, чем получали советские граждане. Единственным ограничением для них был запрет без особого разрешения покидать поселки или города, в которых размещались их предприятия.
Финские домики для немецких специалистов.
Главная улица в поселке Управленческом.
Немецкие специалисты из «Юнкерса», «БМВ», «Аскании» в поселке Управленческом возле Куйбышева.
Немцы проводили на волжских берегах свои спартакиады.
Немецкие специалисты помогли не только наладить производство на вывезенных предприятиях, но и разрабатывали новые образцы продукции. Так, не менее 800 инженеров и техников компаний «Юнкерс» и «BMW», специализировавшихся на проектировании и изготовлении турбореактивных двигателей (004 и 003 соответственно), выпускали их в СССР под марками «РД-10» и «РД-20» на Опытном заводе №2 (сейчас Самарский научно-технический комплекс имени Н. Д. Кузнецова). Этими же специалистами под руководством А. Шайбе был разработан двигатель НК-12 для стратегического бомбардировщика ТУ-95.
Ту-95 с двигателями, созданными немцами.
Хуго Шмайссер. Ижевск, 1951 г.
Штурмовая винтовка Шмайссера, известная как автомат Калашникова (АК-47).
16 немецких оружейных конструкторов, в том числе и Хуго Шмайссер, были перевезены в Ижевск и работали в специально созданном отделе №58 оружейного КБ завода «Ижмаш». Знаменитый автомат Калашникова – плод их труда. Когда Хуго Шмайссера спрашивали, имеет ли он отношение к созданию автомата Калашникова, — он скромно отвечал: — дал пару советов русским.
Слева советская ракета Р-1 (1948г.), справа немецкая Фау-2 (1942 г.).
Специалисты немецкого института «Нордхаузен» работая в НИИ-88 не только воссоздали производство немецких ракет в СССР, но и создали новое семейство баллистических ракет Р-7, на базе носителей которых разработали космические ракеты (Восток, Восход, Союз и другие), на которых в СССР летали в космос. В дальнейшем на базе НИИ было создано НПО «Энергия» и ряд других организаций ракетно-космической отрасли.
Р-7 двухступенчатая межконтинентальная баллистическая ракета с отделяющейся головной частью массой 3 тонны и дальностью полёта 8 тыс. км.
В Специальном бюро №1 (СБ-1), сейчас Головное системное конструкторское бюро Концерна ПВО «Алмаз-Антей» в период 1947-1953 годов трудились немецкие специалисты из немецкой фирмы «Аскания» по радиолокации, разработавшие первые зенитные комплексы с локационным наблюдением и ручным управлением ракетами. Послевоенный скачок в развитии советской радиолокационной техники практически целиком базировался на немецких изобретениях.
Завод компании «Zeiss» в г. Йена, производивший оптические и научные приборы, включая микрометры, оптические компараторы, угломерные приборы и оборудование для испытания зубчатых колес был полностью перевезен в подмосковное Монино, где при содействии трех немецких специалистов (Dr. Eitzenberger, Dr. Buschbeck, Dr. Faulstich) был открыт завод по производству детекторов и оборудования для дистанционного управления, в том числе радиоуправляемого записывающего оборудования и систем наведения ракет. Также в СССР был перевезен Берлинский завод компании «Siemens & Halske» вместе с электронными микроскопами и руководящим персоналом.
Специалисты по проектированию и строительству подводных лодок были вывезены в СССР вместе с демонтированными специализированными верфями в Бремене и Штеттине (вместе с этими верфями были демонтированы и вывезены в СССР заводы по производству торпед, двигателей и систем управления огнем подводных лодок). С помощью этих специалистов была построена подлодка проекта 612 – серия советских средних дизель-электрических подводных лодок (1951-1957 годов), которая стала самой массовой в советском подводном флоте: было построено 215 подводных лодок.
Подводная лодка проекта 613.
Помимо названных источников привлечения немецких специалистов в СССР к работе привлекались и немецкие военнопленные, обладающие дефицитными гражданскими специальностями, которые массово использовались на строительстве, лесозаготовках и добычи природных ископаемых. Многие из них работали на проектировании автомобильных и железных дорог, зданий и сооружений, заводов и фабрик, работали инженерами и техниками на промышленных предприятиях, мастерами на машиноремонтных станциях и т.д. Однако результаты из труда остались обезличенными.
Репатриируемые из СССР немецкие женщины и девушки в карантинном лагере в Германии. Август 1947 г.
Таким образом, плоды немецких специалистов дали возможность СССР продержаться еще два-три десятка послевоенных лет без резкого технического и технологического отставания в мире. А затем страну Советов ожидал спад развития вплоть до распада Союза.
Вместо заключения
Ни один из известных нам литературных или архивных источников не подтверждает изредка встречавшиеся бодрые самооценки чекистских хозяйственников о превосходстве подневольного, но хорошо организованного труда — над трудом свободным. Для государства же в макроэкономическом плане депортации как внешние, так и внутренние, были убыточными, поскольку выбивали из жизни или из трудового цикла миллионы обустроенных, трудовых семей, приводили к запустению земель и селений, к утрате трудовых навыков и традиций, к спаду сельскохозяйственного и промышленного производства, а также к затратам на переезд, обустройство, вторичное обустройство на месте и т.д., и т.п. Пространственная же обширность Советского Союза, со своей стороны, лишь только усугубляла всю эту нерациональность и усиливала неэффективность принудительного труда депортированных людей.
По материалам сайтов: https://ru.wikipedia.org; http://old.memo.ru/histo; https://russian7.ru; https://dzen.ru; https://www.alternativa-art.ru.
Литература: П. Полян. История и география принудительных миграций в СССР. – Мемориал, М., 2001.