Общеизвестно, что в 1940-1950 годы в СССР проходили десятки массовых репрессивных акций в отношении своих граждан, как разных национальностей, так и отдельных народов: немцев, белорусов, украинцев, евреев, татар, калмыков, чеченцев, турок, греков, балкарцев и многих других. Репрессии и депортации одних национальностях сегодня широко известны, о других почти нет информации. Об одной, малоизвестной акции, но весьма кровавой, получивший название «Польская операция НКВД» и будет наш рассказ.
После окончания советско-польской войны 1920 года и обмена пленными, на территории СССР проживало примерно 1 100 000-1 200 000 поляков. Большинство из них (900 000-950 000) были жителями УССР и БССР; около 80 % составляли потомки крестьян, переселённых в ходе польской колонизации XVII-XVIII веков. Немало поляков было и в городах. Так в Ленинграде проживало более 43 тысяч человек, в Москве — 17 тысяч, в Киеве — почти 13 тысяч, в Одессе — 8,6 тысячи, Минске — 5,6 тысячи.
Серьёзная напряжённость между СССР и Польшей сохранялась на протяжении всех 1920-х и 1930-х годов. Во внешней политике СССР доминировало представление о «пролетарской крепости», осаждаемой империалистами. Польша в эти годы рассматривалась в Советском Союзе как потенциальный противник номер 1. В такой международной обстановке многие поляки стали удобными мишенями и пополнили собой список жертв «охоты на шпионов». За 1924-1929 годы имели место сотни эпизодов расстрелов, по обвинению в шпионаже в пользу Польши, многие, из которых впоследствии не подтверждались.
В сентябре 1935 года в крупнейших городах СССР прошла волна арестов, призванных, согласно официальной версии, положить конец так называемой агентурной сети ПОВ (Польской организации войсковой). Одновременно с этой акцией началась ликвидация польской региональной автономии. Аресты функционеров НКВД польского происхождения начались в 1936-1937 годах и были частью Большого террора.
Николай Иванович Ежов, нарком НКВД в 1936-1938 гг.
Первая страница копии приказа, полученного подразделением НКВД в Харькове.
11 августа 1937 года нарком НКВД Николай Ежов издал приказ №00485 под грифом «совершенно секретно» в котором, мотивируя необходимостью борьбы с ПОВ, приказал «с 20 августа 1937 года начать широкую операцию, направленную к полной ликвидации местных организаций ПОВ и, прежде всего, ее диверсионно-шпионских и повстанческих кадров в промышленности, на транспорте, совхозах и колхозах». Вся операция должна была быть закончена в 3-х месячный срок, т.е. к 20 ноября 1937 года. На самом деле, акция затянулась до конца 1938 года, а в Белоруссии даже до 1939 года.
Аресту подлежали:
а) выявленные в процессе следствия и до сего времени не разысканные активнейшие члены ПОВ по прилагаемому списку;
б) все оставшиеся в СССР военнопленные польской армии;
в) перебежчики из Польши, независимо от времени их перехода в СССР;
г) политэмигранты и политобменные из Польши;
д) бывшие члены ППС и других польских антисоветских политических партий;
е) наиболее активная часть местных антисоветских националистических элементов польских районов».
Операцию по арестам приказывалось провести в две очереди:
— в первую очередь подлежали аресту перечисленные выше контингенты, работающие в органах НКВД, в Красной Армии, на военных заводах, в оборонных цехах всех других заводов, на железнодорожном, водном и воздушном транспорте, в электросиловом хозяйстве всех промышленных предприятий, на газовых и нефтеперегонных заводах;
— во вторую очередь подлежали аресту все остальные, работающие в промышленных предприятиях не оборонного значения, в совхозах, колхозах и учреждениях.
Одновременно приказывалось арестовывать всех проходящих по показаниям арестованных шпионов, вредителей и диверсантов. Все арестованные подлежали разбивке на две категории:
— первая категория, подлежащая расстрелу, к которой относятся все шпионские, диверсионные, вредительские и повстанческие кадры польской разведки. Расстрельные списки утверждались НКВД СССР и Прокурором Союза и приговор немедленно приводился в исполнение.
— вторая категория, менее активные из них, подлежащие заключению в тюрьмы и лагеря, сроком от 5 до 10 лет и отправлялась в тюрьмы и лагеря, согласно нарядов НКВД СССР.
Жить или умереть арестованному поляку решала комиссия, состоявшая из начальника местного НКВД и прокурора. Не было суда. Обжалования приговора не было. Весть о смертном приговоре часто вообще не доходила даже до осужденного. Его семья получала лаконичное сообщение о том, что арестованный приговорен к десяти годам лагерей без возможности переписки. И след человека терялся.
Вдогонку приказу №00485, Ежов издает приказ № 00486 от 15 августа 1937 года, в котором обязывает репрессировать жен, мужей и детей осуждённых «шпионов» Все дела по этой категории рассматривались Особыми коллегиями НКВД. Супруги (в подавляющем большинстве случаев жены) должны были быть отправлены в исправительно-трудовые лагеря с приговором «не менее 5-8 лет». «Социально-опасные» дети также должны были быть помещены в трудовые лагеря, исправительно-трудовые колонии или в детские дома строгого режима. Остальные дети должны были быть помещены в обычные детские дома или к неосужденным родственникам (с согласия последних), за исключением некоторых городов, таких как Москва, Ленинград, Киев, Тифлис или Минск, куда таких детей не пускали. Братьев и сестер в один и тот же детдом запрещалось помещать.
Одним из элементов отхода от ошибок и извращений периода «ежовщины», 17 октября 1938 года был издан приказ №00689 за подписью Лаврентия Берии, предписывавший арестовывать только тех супругов, которые знали об антиреволюционной деятельности осужденных или тех, о ком были получены сведения о том, что они «политически неблагонадежны или проявляют общественно опасное поведение и наклонности». Но этот приказ уже мало кому помог.
Приказ НКВД №00689 от 17 октября 1938 года.
Первые три недели «польской операции» принесли «ощутимый» результат. Народный комиссар внутренних дел СССР Николай Ежов в своём рапорте Сталину информировал о выявлении более 23 тысяч «польских шпионов», приводил данные, относящиеся к арестованным, которые признали свою вину. В Москве это сделал каждый пятый взятый под стражу, на Украине — каждый седьмой, а в Ленинграде — каждый третий. Эти данные не были, конечно же, связаны с настоящим присутствием польской агентуры в отдельных районах страны, а с методами, избранными для того, чтобы вынудить арестованных признать свою вину. Там, где сотрудники НКВД без колебания использовали безжалостные средства физического насилия, там процент людей, признающих свою вину, был выше. В рапорте Ежов представил Советский Союз как страну, нашпигованную польскими шпионами, диверсантами и врагами. Он утверждал, что польские шпионы находятся на ключевых предприятиях военной промышленности, что разведчики II отдела Генерального штаба Войска Польского регулярно информируют Варшаву об оборонном потенциале СССР, что многочисленные структуры фиктивной Польской военной организации разбросаны по территории всей страны, изменники есть в рядах Красной Армии и даже НКВД. На полях доклада Ежова Сталин написал: «Очень хорошо! Продолжайте копать и очищать эту польско-шпионскую грязь. Вы уничтожаете его в интересах Советского Союза».
Согласно исследованиям российского правозащитного общества Мемориал, с 25 августа 1937 года по 15 ноября 1938 года было арестовано 143 810 человек, из них виновными признаны — 139 835. Приговорены к расстрелу — 111 091 человек; к 10 годам заключения в лагере — 25 967 человек; от 5 до 8 годов заключения в лагере — 2224 человека; 3 года заключения в лагере — 153 человека; ссылка или депортация — 400 человек. Из общего числа осужденных за 3 месяца, сентябрь-ноябрь 1938 года, особыми тройками было осуждено 36 768 человек. Дела 3995 человек были повторно переданы в следственные органы с распоряжением проведения дополнительного следствия. Оправдано было всего лишь 40 человек. В заключении оказалось 16 % всех проживавших в СССР поляков. Историки, изучающие преступления НКВД во время Большой чистки 1930-х годов, говорят, что польских жертв этого террора может быть больше, а цифра может достигать даже 200 тысяч, поскольку еще не все архивы открыты и исследованы.
Чекисты из расстрельной команды во время перерыва.
Офицерам НКВД выдавали часы за убийство поляков. На этом фото они раскладывают руки, чтобы похвастаться этими часами.
Высокопоставленные сотрудники НКВД награжденные за участие в «Польской операции».
Фотографии жертв польской операции.
Одна из жертв Польской операции НКВД.
Большинство жертв были убиты выстрелами в затылок. Трупы убитых вывозили в окрестные леса, где их бросали в ямы и засыпали землей. Места захоронения убитых поляков органами НКВД тщательно скрывались. Часть из них была выявлена в годы войны, еще часть в послевоенные годы. Так, многие из убитых в Беларуси лиц польской национальности были похоронены в братских могилах в Куропатах на окраине Минска и на Кобылецкой Горе на окраине Орши. В Украине массовое захоронено было обнаружено в Быковне под Киевом.
Отбывать наказание поляков отправляли в трудовые лагеря Средней Азии и Сибири. Всего таких набралось около 30 тысяч человек.
Лишь после развала СССР, погибшим полякам в Польше, на территории России, Украины и Беларуси в некоторых местах были установлены скромные памятники. 14 июля 2009 года Сейм Польши принял решение о почтении памяти поляков репрессированных НКВД в 1937-1939 годах и выразил благодарность организации «Мемориал», а также российским и украинским историкам, поддерживающим память о совершённых НКВД преступлениях против поляков. По инициативе премьер-министра Польши Матеуша Моравецкого 8 декабря 2022 года, в связи с 85-летием Польской операции НКВД, в Польше был открыт первый памятник жертвам этого преступления. Памятник установлен на площади рядом с Культурно-библиотечным центром в Соколах Подляского воеводства в Высокомазовецком округе.
Мемориал полякам – жертвам сталинских репрессиях на томской земли. Город Томск.
Мемориал Памяти поляков в Якутске.
Памятник жертвам преступления в Соколах. Польша.
Камень в память о сибирских ссыльных на кольцевой развязке их имени в Варшаве.
И в заключение отметим следующее. На первый взгляд кажется, что проведенная операция никакого отношения ко Второй мировой войне не имеет. Но это не так. Сталин готовился к войне, к большой войне и заранее «зачищал» тылы от возможной «пятой колонны». По крайней мере, он так считал. Кое-кому может показаться, что учиненные репрессии, это проделки недалекого «Ежова и компании», как потом это и представила советская пропаганда. Но это тоже не так. В то время, в Союзе, даже мухи без ведома Сталина не летали. Так что вождь не только был в курсе всех дел НКВД, но и направлял чекистов уверенной рукой. Повторимся. Сталин заранее готовился к войне.
По материалам сайтов: https://naszahistoria.pl; https://kurierwilenski.lt; https://ipn.gov.pl; https://ru.wikipedia.org; https://www.krosno.lasy.gov.pl; https://pl.wikipedia.org; https://operacja-polska.pl.