Разрабатывая меры защиты от немецкой агрессии, бельгийцы столкнулись с политическими и военными проблемами. В военном отношении бельгийцы не желали просто оборонять бельгийско-германскую границу, расширяя, таким образом, линию Мажино, чему было несколько причин. Во-первых, такой шаг делал бы бельгийцев уязвимыми для немецкого наступления с тыла, через бельгийско-нидерландскую границу. Во-вторых, эта стратегия ставила их в зависимость от французской армии, которая, в соответствии с франко-бельгийским соглашением 1920 года должна была в таком случае выдвинуться в Бельгию для поддержки. Но бельгийцы не доверяли французам в политическом отношении, так как не хотели быть втянутыми в войну.
Бельгийцы были более склонны к союзу с Великобританией, вступившейся за них во время Первой мировой войны в ответ на нарушение Германией бельгийского нейтралитета. Кроме того, в случае оккупации Бельгии бельгийские порты и аэродромы могли быть использованы немецким флотом и люфтваффе, что создало бы угрозу Великобритании. Однако, хотя такие опасения существовали, британское правительство уделяло мало внимания проблемам бельгийцев. Из-за отсутствия реальных обязательств Бельгия разорвала соглашение с Францией в октябре 1936 года, открыто провозгласив нейтралитет. Это произошло за день до немецкой оккупации Рейнской области, которая убедила граждан Бельгии в том, что Франция и Великобритания не хотят бороться за свои собственные стратегические интересы, не говоря уже о стратегических интересах Бельгии. Несмотря на это, бельгийский Генеральный штаб был полон решимости, если потребуется, бороться за интересы страны и в одиночку.
Король Бельгии Леопольд III – ярый сторонник нейтралитета.
Французов возмутила открытая декларация нейтралитета Бельгией в октябре 1936 года. Франция рассматривала это как срыв своих стратегических планов; теперь уже нельзя было ожидать тесного сотрудничества с Бельгией в защите восточных границ. Возникшая обстановка лишала французов подготовленных укреплённых позиций в Бельгии, которые помогли бы сдерживать атаки противника. Они стали рассматривать вариант немедленного вторжения в Бельгию, если на неё нападёт Германия. Бельгийцы, осознав эту опасность, пошли на тайное сотрудничество с Францией. Они предоставили французскому военному атташе в Брюсселе доступ к своей собственной оборонительной политике, данным воздушной разведки, информации о передвижении войск, коммуникациях и укреплениях. Однако, немецкая разведка раздобыла сведения об этом, и в 1940 году именно это было поставлено Бельгии в вину, как нарушившей нейтралитет.
После того, как Бельгия официально покинула Западный союз, бельгийцы отказались участвовать в любых официальных встречах с французским и британским военными штабами из опасений, что их принудят к компромиссу. Бельгийцы не рассматривали немецкое вторжение как неизбежное и были убеждены, что, если вторжение всё-таки произойдёт, ему будут эффективно сопротивляться новые укрепления, такие как крепость Эбен-Эмаль. Восстановление бельгийских укреплений на границе с Германией началось после прихода в Берлине к власти Адольфа Гитлера в январе 1933 года. Выход Германии из Лиги Наций, нарушение ей условий Версальского договора и Локарнских соглашений — всё это вызывало беспокойство бельгийского правительства. Бельгия увеличила расходы на модернизацию военных сооружений в Намюре и Льеже. Началось строительство новых линий обороны вдоль канала Маастрихт — Буа-ле-дюк, канала, соединявшего реки Маас и Шельда, и Альберт-канала.
К 1935 году Бельгия завершила строительство оборонительных сооружений, но к этому времени они оказались уже не вполне соответствующими обстановке. Были необходимы значительные мобильные резервы, чтобы охранять тылы, и было очевидно, что для защиты от внезапного нападения Германии этого недостаточно. Нужны были значительные трудовые резервы, но законопроект, предусматривающий увеличение срока военной службы и обучение армии, был отклонён общественностью на основании, что это увеличит военные обязательства Бельгии. В связи с этим, Король Леопольд III, боясь быть втянутым в войну, 27 октября 1939 года еще раз подтвердил стремление Бельгия к нейтралитету.
Немецкие войска в Бельгии.
10 января 1940 года майор вермахта Хельмут Рейнбергер разбился на «Мессершмитте Bf-108» вблизи Мехелена-сюр-Мёз. Он вёз первые планы германского вторжения в Западную Европу. Бельгийская разведка и военный атташе в Кёльне правильно предположили, что немцы начнут вторжение не по этим планам, а попытаются напасть через бельгийские Арденны и далее продвигаться к Кале с целью окружения армий союзников в Бельгии. Они верно предсказали, что немцы попытаются осуществить операцию на окружение чтобы уничтожить армии союзников. Бельгийцы точно разгадали план немцев, составленный Эрихом фон Манштейном, однако, ни британцы, ни французы не приняли информацию к действию.
Бельгийские военнопленные.
Бельгия оставалась нейтральной с начала Второй мировой войны до германского вторжения на её территорию 10 мая 1940 года. Вермахт стремительно продвигался по территории Бельгии, французские и британские войска сбежали, не оказав практически никакого сопротивления. А сами бельгийцы не очень-то и стремились воевать. За две недели, так называемых, боевых действий, армия превратилась в мало организованную толпу. Король Бельгии, находившийся вместе с остатками своей армии, 27 мая в 17 часов отправил парламентёра к немцам, и в 23 часа того же дня подписал акт о капитуляции, вступивший в силу в 4 часа утра 28 мая 1940 года. Потери бельгийской армии составили 6 тысяч убитыми и 200 тысяч пленными. Какой урон бельгийцы нанесли немецким войскам — неизвестно.
См. также публикацию «Захват крепости за 15 минут»