На эту тему в постсоветской историографии существует около десятка публикаций, да и то в сугубо научных изданиях с тиражами в несколько сот экземпляров. В советской литературе об этом совсем не писали, а на Западе – упоминали вскользь. Однако такая страница была в истории советского государства. Дабы восполнить этот пробел, предлагаем краткий обзор организации и функционирования спецгоспиталей для военнопленных.
До Сталинградской битвы военнопленных, в т.ч. и немецкой армии в СССР почти не было. Так в 1941 году в плен попало 9 тысяч немцев, в 1942 году – чуть больше 10 тысяч. Поэтому проблем обращения с пленными не существовало. После разгрома Сталинградского котла и капитуляции вражеской группировки 2 февраля 1943 года в плену оказалось около 240 тысяч пленных немцев и их союзников – итальянцев и румын, а также рабочих организации Тодта. По оценке врачей советских госпиталей Донского фронта состояние военнопленных было неприглядное. Все имели диагноз авитаминоз, 70% — дистрофию, 60% обморожение, 10% находились при смерти. При этом большинство пленных обладали несколькими диагнозами одновременно. По мнению немецких врачей 40% военнопленных нуждались в немедленной госпитализации и даже при условии нормального лечения и питания, уже вряд ли смогли выжить. Кроме того, такое количество пленных советский тыл «переварить» не мог. В результате из 91 тысячи немецких военнопленных, захваченных непосредственно в Сталинградском «котле», домой в Германию вернулось лишь 6 тысяч, т.е. 6,6%. Для округления стали применять цифру – 95% погибших в советских лагерях военнопленных. Цифра поражает даже в сравнении со смертностью в немецких концлагерях.
Немецкие военнопленные.
Конвоирование военнопленных под Сталинградом.
Необходимо отметить, что ни чрезмерной заботы о военнопленных, ни специального негативного отношения к ним, со стороны советских войск не было. Тем не менее, Москва раздала нагоняи за неумение сберечь военнопленных командованию Донского фронта. Но он в это время уже находился в стадии расформирования, а гражданская власть на освобожденной территории только организовывалась. В будущем, уроки Сталинграда были учтены руководством СССР, и в дальнейшем, Управление по делам военнопленных и интернированных уже легко «переваривало» миллионные контингенты и пленных и интернированных.
Наличие ослабленных и истощенных военнопленных поставило вопрос об организации специальных медицинских учреждений, поскольку существующие военные госпитали не были для этого предназначены, да и не могли справиться с большим количеством военнопленных. Для их лечения еще весной 1942 года были выделены три эвакогоспиталя №1035 (пос. Мартук, Чкаловская область) на 300 коек, №1383 (Казахская ССР) на 500 коек и №3757 (пос. Шумиха, Курганская область) на 200 коек. Первый госпиталь обслуживал Юго-Западный, Южный и Крымский фронты, второй – Волховский, Калининский и Западный, третий — Карельский, Ленинградский и Северо-Западный. Всего в 1942 году в спецгоспитали поступило 4560 пленных.
Поток пленных из Сталинграда вынудил НКО в начале 1943 года передать в распоряжение Управления по делам военнопленных и интернированных (УПВИ) НКВД семь госпиталей (5 в районе Сталинграда и два в Тамбовской области), в которых было размещено свыше 18 тысяч военнопленных. В конце 1943 года Наркоматом здравоохранения СССР для обслуживания военнопленных было выделено 33 эвакогоспиталя на 30 тысяч коек. Порядок действия спецгоспиталей был определен Инструкцией о порядке содержания раненных и больных военнопленных в госпиталях Наркомата здравоохранения и Наркомата обороны от 06.03.1943 года и Положением о госпиталях Наркомата здравоохранения, выделенных для обслуживания военнопленных от 22.10.1943 года. Согласно этим документам, лечение военнопленных осуществлялось на тех же условиях, что и советских бойцов и командиров в военных госпиталях.
Немецкие солдаты во время приема на медпункте спецгоспиталя.
Раненые солдаты Вермахта, плененные во время боев за Севастополь, в ожидании отправки в спецгоспиталь.
В связи со специфичностью контингента особенным было и устройство спецгоспиталей. Обычные госпитали меняли свой внутренний и внешний вид: вместо коек в палатах зачастую устанавливались сплошные двухъярусные деревянные нары, возводились охранительные сооружения. Прежде всего, госпитали были поделены на зоны, каждая из которых была обнесена забором сверху закрытым колючей проволокой. У калиток и по периметру построены будки и вышки для постоянной наружной охраны. Была введена должность заместителя начальника госпиталя по режиму и охране, а вместе с ним штат вахтеров из 12—15 человек для внутреннего наблюдения и сопровождения военнопленных, когда они выводились для медицинских процедур. В вопросах режима, спецучета, охраны и оперативного обслуживания военнопленных спецгоспитали подчинялись непосредственно начальнику Управления НКВД СССР, а в прочих вопросах начальнику спецгоспиталя. Наружная охрана велась специально выделенным гарнизоном конвойных войск НКВД. В зависимости от условий размещения спецгоспитали имели от 200 до 2 тысяч коек или, скорее — мест.
Неотъемлемой частью деятельности госпиталя была партийно-просветительская работа. Ее проведение имело качественные отличия от других эвакогоспиталей. В медицинских учреждениях для спецконтингента партийно-просветительская работа делилась по назначению на две линии: для спецконтингента и для личного состава госпиталя. Для военнопленных разных национальностей вся политикопросветительская работа ограничивалась в основном зачитыванием сводок Совинформбюро, проведением бесед и разъяснений на политические темы при помощи переводчиков. В тех госпиталях, где своего переводчика не было, языковой барьер преодолевался за счет больных, говорящих на нескольких языках. Помогали и политические газеты на немецком, итальянском, венгерском, румынском языках, получаемые из центра. Для личного состава кроме политико-просветительской работы проводились культурно-массовые мероприятия, развита была художественная самодеятельность, выпускались ежемесячные стенгазеты. Проводились смотры, киносеансы, чтение лекций, доклады.
Особый режим спецгоспиталей, дефицит врачей, медикаментов, инструментов и медоборудования негативно отражались на лечебной практике. Отсюда была неудовлетворительная диагностика заболеваний, невыполнение лечебных назначений и прочие недостатки в лечебном процессе. К примеру, обеспеченность рентгенкабинетами составляла 56%, физкабинетами — 67%, зубоврачебными кабинетами – 70%. Острой проблемой была нехватка постельного белья, изношенность которого достигала 80-90%. Некомплект врачебного персонала в 1943 году составлял 56%, в 1944 году – 28%. Справедливости ради надо сказать, что положение в госпиталях для советских военных было не лучше. А большей части гражданского населения СССР, за исключением нескольких крупных городов, такой уровень медицины и не снился.
По данным УПВИ с 22 июня 1941 года по 1 марта 1944 года в спецгоспитали поступило 90,9 тысяч человек, из них 38,9 тысяч (43%) были выписаны после выздоровления, 34,6 тысячи (38%) умерли, 17,4 тысячи оставались на излечении. Динамика смертности выглядела следующим образом: 1941-1942 годы – 537 смертей (1,6%), 1943 год – 32,8 тысяч (95%), январь-февраль 1944 года — 1230 человек (3,6%). Пик смертности пришелся на февраль-май 1943 года, когда в госпиталях умерло 26 тысяч пленных, поступивших из Сталинградского котла. Основной причиной смерти военнопленных являлась дистрофия, вызванная недостаточным питанием военнослужащих противника до и после пленения.
Госпитальная база для военнопленных постоянно увеличивалась. В конце 1944 года она состояла из 113 госпиталей на 65 тысяч коек, а в конце 1945 года – из 162 госпиталей на 84 тысячи коек. При этом 119 госпиталей на 63,,7 тысяч коек предназначались для военнопленных западных армий, а 31 госпиталь на 14,7 тысяч мест для японцев. К окончанию войны почти каждый десятый военный госпиталь обслуживал военнопленных. Всего в годы войны и послевоенное время в СССР существовало 267 спецгоспиталей. Например, в Уральском регионе функционировала 23 учреждения, в Кировской области – 8 на 9600 коек. Несмотря на динамичный рост, госпитальная сеть не удовлетворяла фактические потребности. По этой причине содержание раненных и больных пленных выделялись бывшие немецкие лазареты. К примеру, в ходе Берлинской операции 56% раненных и больных размещались в бывших госпиталях Вермахта.
Оказание медицинской помощи солдату Вермахта в спецгоспитале.
В стоматологическом кабинете спецгоспиталя.
Палата одного из спецгоспиталей.
Медосмотр перед выпиской из спецгоспиталя.
Организация лечения военнопленных сопровождалась трудностями транспортировки и диагностики заболеваний, состоянием здоровья поступавшего контингента, обеспечения медицинской документацией, спецификой психологического аспекта работы военного медика в госпиталях для спецконтингента. Для перевозки военнопленных использовали не только санитарные поезда, но и товарные, почтовые со специально выделенными оборудованными вагонами, а там, где у госпиталей не было санитарной рампы, еще и гужевой транспорт. Военнопленные доставлялись в госпитали в критическом состоянии без сопровождения медицинского персонала, почти не обработанные, завшивленные, грязные, не сортированные по видам инфекционных заболеваний. Часть больных военнопленных просто не выдерживала длительной транспортировки, с поездов снимали десятки трупов. Истории болезни у первых прибывавших партий вовсе отсутствовали, невозможно было определить степень заболевания сразу. Большинство больных были инфицированы сыпным тифом, превращавшимся в эпидемию. Положение усугублялось плохим санитарным состоянием вагонов, дистрофией, авитаминозами, туберкулезом у больных. К примеру, 15 марта 1943 года в госпиталь №2074 прибыла первая партия больных в количестве 1094 человек, находившихся в пути около 2 месяцев, из которых 200 сняли с поезда уже мертвыми. В течение следующих 2 месяцев пребывания в госпитале умерли еще 800 человек, выздоровевшие получили осложнения в виде туберкулеза, колита, миокардита. Больные умирали прямо в ванной во время санобработки. Больных обрабатывали в санпропускниках, однако эпидемия сыпного тифа перекидывалась и на личный состав госпиталя, а затем, случалось, и на местное население. Нередки были смертельные исходы среди гражданского населения и медицинского персонала. Приказом НКО СССР № 001 от 2 января 1943 года «Об упорядочении работы по эвакуации военнопленных с фронта» были налажены транспортировка и обслуживание спецконтингента в госпиталях, и к середине 1943 года показатели смертности значительно снизились.
Лечебная работа мало чем отличалась от эвакогоспиталей для бойцов Красной Армии, разве что практика переливания крови применялась реже, только в исключительных случаях для спасения жизни больного, поскольку доставка донорской крови была затруднена. Существовал дефицит перевязочного материала и препаратов для наркоза, поэтому анестезию применяли только при сложных операциях. Нередко помощь в деле лечения оказывали врачи-военнопленные разной квалификации, что предусматривала Директива НКВД СССР и Наркомздрава СССР № 508с от 12 октября 1943 г. «Об улучшении ухода за больными военнопленными». К примеру, в госпитале №2074 работали 13 таких врачей, в том числе 3 зубных врача (2 итальянца, 2 немца, 9 чехословаков и венгров).
Выздоравливающие военнопленные являлись неисчерпаемым источником дешевой рабочей силы, поэтому по медицинским показаниям их привлекали для выполнения разных видов работ при специальных госпиталях. По окончании эпидемии сыпного тифа, которая, как правило, разгоралась с прибытием первых партий военнопленных, в госпиталях организовывались разного рода мастерские: портновские, сапожные, столярные, слесарные, кузнечные, по производству кирпича. Спецконтингент привлекался при заготовлении дров, ведении подсобного хозяйства госпиталя, уборке, частично на кухне.
Отношения работников спецгоспиталей к своим подопечным нельзя было назвать добродушным. Во-первых, многие госпитали были переведены из НКО в наркомат здравоохранения и работники госпиталя из статуса военнослужащих перешли в статус вольнонаемных, что отразилось на обеспечении их пайками и униформой.
Во-вторых, почти в каждого медработника были погибшие или раненные в семье на этой войне и вина за это в их понимании косвенно переносилась на этих военнопленных, которых они должны были выхаживать.
В-третьих, выхаживая инфекционных военнопленных, часто заражался и медперсонал, а иногда и населенный пункт, где размещался спецгоспиталь. Естественно в этом винили военнопленных.
В-четвертых, питание, как медперсонала, так и гражданского населения вокруг было хуже, нежели кормили больных военнопленных. По нормам, частично изменявшимся с течением времени, на одного военнопленного общегоспитального больного предусматривалось 400 г хлеба, 200 г овощей, 200 г свежего молока, 20 г сахара, 80 г мяса, 50 г рыбы, 300 г картофеля и т. д. Для ослабленных и больных дистрофией и авитаминозами назначались отдельные нормы питания с повышенным количеством углеводов, жиров и витамина С (500 г хлеба, 30 г сахара, 150 г мяса, 30 г коровьего масла, 250 г овощей, 400 г картофеля). Такой «роскоши» большинство советских граждан не видели, не только в годы войны, но и еще долго после ее окончания.
В-пятых, местное население тех населенных пунктов, где размещались спецгоспитали, без симпатий относилось к медперсоналу, который обслуживал пусть больных и раненных, но врагов.
В силу указанных причин, даже в 1946 году серьезной проблемой спецгоспиталей оставался недостаток медицинского персонала. В среднем укомплектованность медперсоналом составляла не больше 65-70%. Поэтому, как и раньше, спецгоспитали доукомплектовывались за счет медперсонала из военнопленных. На 1 января 1947 года 4,7 тысяч врачей и 2 тысячи среднего медперсонала из числа военнопленных.
Противоречие чувств и долга требовало большого психологического напряжения медицинского персонала. Несмотря на принципы медицинской работы и самоотверженность работников спецгоспиталей, личностный фактор исключить было невозможно. Тем не менее, персонал спецгоспиталей предпринимал возможные усилия для снижения заболеваемости и смертности военнопленных. На 17 мая 1945 года в спецгоспиалях содержалось 80,3 тысячи пленных, в том числе с дистрофией – 46 тысяч, туберкулезом – 4 тысячи, воспалением легких – 1 тысяча человек, дизентерией – 1,6 тысячи, желудочно-кишечными заболеваниями – 1,4 тысячи. Числились в категории выздоравливающие — 6 тысяч человек. В 1946 году положение в спецгоспиталях улучшилось в связи с репатриацией значительной части больных и ослабленных военнопленных, которых нельзя было использовать на принудительных работах. Туберкулезных больных стали помещать в отдельные спецгоспитали. Улучшилось обеспечение медикаментами, рентгеновскими и физиотерапевтическими аппаратами, диагностическими лабораториями и зубоврачебными кабинетами. Ввиду потребности спецгоспиталей в постельном и нательном белье, из фондов МВД было отпущено 210 тысяч метров хлопчатобумажной ткани. Об улучшении лечебного процесса свидетельствует такой показатель – поступление военнопленных в госпитали в 1947 году сравнялось с их выпиской, в то время, как в 1944 году поступления превышало выписку в 2,3 раза. Загрузка спецгоспиталей в 1946-1947 годах уменьшилась с 108% до 95%, а для японских военнопленных с 91% до 69%.
В составе больных также происходят изменения. Удельный вес больных дистрофией среди немцев сократился в 1946-1948 годах с 66% до 35%, среди японцев с 25% до 3%. Резкое сокращение численности дистрофиков во многом объяснялось их отправкой на родину. Вместе с тем количество лиц, больных туберкулезом среди немцев увеличилось с 5 до 13%, а среди японцев уменьшилось с 17 до 8%. Для оказания помощи таким больным были перепрофилированы спецгоспитали №3099 (Сталинская область) и №5771 (Сталинград).
Для послевоенного периода характерно сокращение смертности контингента спецгоспиталей. Если в 1946 году в спецгоспиталях умерло 32,7 тысячи человек, в том числе 16,3 немцев и 6,4 тысячи японцев, то в 1948 году 17,5 тысяч, в том числе 14,7 тысяч немцев и 2,8 тысяч японцев. Таким образом, смертность сократилась почти в два раза. По-прежнему умирали от дистрофии и туберкулеза. При этом от дистрофии смертность уменьшилась в 2,6 раза, а от туберкулеза увеличилась на 7%. Данная динамика объяснялась сложностью лечения туберкулеза.
Массовая репатриация военнопленных в 1948-1949 годах сопровождалась расформированием спецгоспиталей: с 64 до 32 тысячи коек. Если в 1948 году через спецгоспилаля прошло 118 тысяч человек, то в 1949 году 47 тысяч. В 1950 году в спецгоспиталях лечилось 3% военнопленных, что составляло 3,7 тысячи человек, из которых было выписано 3,3 тысячи человек. На 1 января 1951 года в спецгоспиалях лечилось всего 690 человек.
Для сравнения отметим, что в целом в советском плену погибло около 15% немцев, что не сопоставимо со смертностью советских военнопленных в немецком плену. Так, в нацистской Германии вместо госпиталей, уже в 1940-е годы появились «лагеря смерти» или «фабрики смерти» куда отправляли раненных и больных для массового убийства, в том числе и советских военнопленных. В этих лагерях были построены специальные камеры для умерщвления людей отправляющими газами и крематории для сжигания тел. Такие лагеря были созданы на территории Восточной Европы, в основном в оккупированной нацистами Польше. Наиболее крупные из них Белжец, Собибор, Треблинка, Хелмно. Со временем смертные камеры и крематории появились почти в каждом концлагере, хотя они и не носили статуса «Лагерь смерти». Всего в концлагерях погибло около 4 млн. советских военнопленных или 68-70% от общего количества попавших в плен.
Вместо заключения
Смысл написания этого обзора заключается не только в широком обнародовании ранее неизвестной информации, но и в разоблачении западной легенды, что в советском плену умышленно «гробили» военнопленных. Как видим, советское правительство не делало различия между своими раненными больными и военнопленными, а по возможности государства оказывали необходимую помощь, даже в ущерб собственному населению. Хотят ли это признать ненавистники «совка» или нет, но факты упрямая вещь. А реальных грехов у большевиков достаточно и без приписываемых им.
По материалам сайтов: https://cyberleninka.ru; http://guides.eastview.com; https://zn.ua; http://www.mif-ua.com; https://elar.urfu.ru; https://argumentua.com; http://docs.historyrussia.org.
Литература: Свинцова М.Н. Деятельность госпиталей системы наркомата здравоохранения для спецконтингента во время Великой Отечественной войны; Кузьминых А.Л. Спецгоспитали для военнопленных в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период; Сидоров С.Г. Организация работы спецгоспиталей для военнопленных в Советском Союзе в 1945-1950 годах, 2022; Мотревич В.П. Спецгоспитали наркомата здравоохранения СССР в Уральском регионе: численность, дислокации, смертность, 2019; Маркдорф Н.М. История становления лечебного дела в спецгоспиталях НКВД/МВД СССР Западной Сибири: 1942–1950-е гг.
См. также: Фото | СССР. Иностранные военнопленные в Советском Союзе