В ходе Второй мировой войны нацистская Германия и её союзники оккупировали территорию СССР общей площадью почти в 2 млн. км², что составляло около 9% общей территории государства, на которой проживало почти 85 млн. человек или 44,5 % населения страны. Под вражеской оккупацией оказались территории Белорусской, Украинской, Эстонской, Латвийской и Литовской союзных республик, а также 13 краёв и областей РСФСР. Территории Молдавской ССР и некоторых районов юга Украинской ССР (аннексированные СССР в 1940 году), были оккупированы Румынией (Губернаторство Транснистрия). Часть новообразованной по итогам советско-финской войны Карело-Финской ССР была занята войсками Финляндии.
О жизни людей на оккупированных территориях в советской и постсоветской литературе написано не так уж и много, хотя и воспоминаний современников этого лихого времени, и архивных документов достаточно. Эта тема не была под запретом, но жестко цензурировалась, и отсюда была непопулярной у советских исследователей. Причина этого имела две стороны. С одной вина в сдаче территорий лежала на советской власти, которая оказалась не способной защитить свое население. С другой стороны, брошенное население «под сапог врага» и не было фанатом большевиков и их власти.
В постсоветское время тема потеряла актуальность, и уже никому не была интересной. И лишь редкие любители-историки исследовали эту тему, да экспонаты отдельных музеев о войне иллюстрировали жизнь людей на оккупированных территориях. Следует отметить, что официальные советские источники информации об оккупационном режиме насквозь пронизаны пропагандой и не заслуживают никакого доверия. Возобновлению информации о жизни советских людей на оккупированной территории и посвящен этот краткий обзор.
Общие сведения
Наибольшую территорию СССР оккупировала Германия, остальные ее союзники «хозяйствовали» лишь в небольших районах союзных республик. Поэтому основное внимание уделим как раз немецким оккупантам. Политика нацистской Германии в отношении советских граждан проводилась в соответствии с планами Бакке и «Ост», подразумевавшими частичное уничтожение гражданского населения, разрушение советской экономики и «окончательное решение еврейского вопроса» на территории СССР.
План Бакке или «плана голода» предусматривал обеспечение продовольствием армии и частично населения Германии за счёт оккупированных территорий СССР, на которых в результате этого от голода должны были погибнуть 20-30 миллионов человек. Эта цель сочеталась с задачей уничтожения «неполноценных», народов Советского Союза, в первую очередь еврейского населения. Генеральный план Ост предусматривал принудительное выселение с оккупированных областей СССР до75-85 % населения и размещение его на Северном Кавказе, в Западной Сибири и в Южной Америке.
Ключевым методом исполнения плана по порабощению советского гражданского населения стал угон мирного населения на работу в Германию, где в отношении подневольных советских рабочих использовались те же методы устрашения и издевательств, что и на оккупированной территории СССР. Так с временно оккупированной территории СССР на работы в Германию было угнано 5,3 млн. человек.
Для того, чтобы оправдать уничижительное отношение к гражданскому населению СССР и карательный террор над ним в любых возможных формах (сексуальные преступления, убийства, другие особо тяжкие преступления, преступления против человечности, садизм), были созданы пропагандистские клише о том, что народы СССР — это «недочеловеки», к которым нет и не может быть пощады.
С другой стороны, для содействия в осуществлении своих планов и последующей помощи в управлении гражданским населением, оккупационные органы призывали в свои ряды сочувствующих им граждан СССР, используя их ненависть к Советской власти, национально-освободительную борьбу украинского, казаческого, русского коллаборационизма, а также страх перед оккупантами и пораженческие настроения. Однако с момента перехода Германии к «тотальной войне», массовому привлечению населения к принудительным работам, угону миллионов граждан СССР на работу в Германию с оккупированных территорий, сохранению немцами колхозов, для облегчения изъятия у населения сельхозпродукции для снабжения немецкой армии, поддержка оккупационных властей населением на оккупированных территориях стала падать.
Результатами проведения нацистской политики стали потери гражданского населения в размере 13,6 млн. человек вследствие гуманитарной катастрофы, бомбёжек, военных преступлений нацистов и коллаборационистов, угона мирных жителей на работы в Германию, повышенной смертности, голода, а также блокады Ленинграда. В том числе преднамеренно истреблено оккупантами на захваченной территории 7,4 млн. человек, умерло и погибло от голода и болезней 4,1 млн. погибло на принудительных работах в Германии 2,2 млн. человек. 451,1 тысяч человек не вернулись на родину и стали эмигрантами. Указанные потери не учитывают жертв массированных бомбардировок в прифронтовой полосе. Так, только в Сталинграде во время наступления вермахта на город в августе 1942 года при бомбёжках погибло около 40 тысяч мирных жителей. На десятки тысяч идёт счёт жертв бомбардировок Харькова, Севастополя, Одессы, Новороссийска, Смоленска, Тулы и других советских городов.
Для управления оккупированными территориями Германия создала рейхскомиссариаты, являющиеся полномочными представителями её правительства, которые подчинялись имперскому министерству оккупированных восточных территорий (Reichsministerium für die besetzten Ostgebiete) под руководством нацистского идеолога Альфреда Розенберга, которое было создано еще до вторжения Германии в СССР. Так были созданы Рейхскомиссариат Украина и Рейхскомиссариат Остланд. Рейхскомиссариаты делились на генеральные округа (Generalbezirk), которые в свою очередь делились на главные районы (Hauptgebiet), а те — на окружные районы (Kreisgebiet).
Рейхскомиссариат Остланд охватывал Эстонию, Латвию, Литву, северо-восточную часть Польши и западную часть Белорусской ССР общей площадью 512 тыс. км² с населением 19,3 млн. человек. Столицей рейхскомиссариата была определена Рига.
Административно-территориальное деление Рейхскомиссариата Остланд.
Рейхскомиссариат Остланд включал в себя четыре генеральных округа, во главе которых стояли генеральные комиссары:
— Генеральный округ Белоруссия (General Bezirk Weißruthenien) с центром в Минске. С 1943 на территории генерального округа действовала назначаемая генеральным комиссаром Белорусская центральная рада, в ведении которой формально находилась Белорусская краевая оборона и вспомогательная полиция.1 апреля 1944 года особым указом Гитлера округ был выделен из состава рейхскомиссариата, став отдельной администрацией в подчинении непосредственно Берлину, а за несколько дней до ликвидации округа Белорусская центральная рада объявила себя правительством независимого государства.
— Генеральный округ Литва (Litauen) с центром в Каунасе. В Округе действовал марионеточный Национальный доверительный совет и Ассоциация железных волков.
— Генеральный округ Латвия (Lettland) с центром в Риге. Для борьбы против СССР на территории Латвии был создан Латышский легион, куда вошли две латышские дивизии СС (15-я и 19-я гренадерские дивизии).
— Генеральный округ Эстония (Estland) с центром в Ревеле (Таллине). На территории Эстонии действовали национальные вооружённые формирования Омакайтсе, на базе которых в конце войны была создана эстонская дивизия СС.
Особенностями деятельности Рейхскомиссариата Остланд были полное уничтожение еврейского населения, а также переселение этнических немцев в Лебенсраум, изгнание части коренного населения и германизация остальной части населения. В результате использования Айнзацгрупп А и Б при активном участии местных вспомогательных сил в рейхскомиссариате было убито более миллиона евреев. С окончанием войны в Европе и разгромом Германии в 1945 году Рейхскомиссариат прекратил свое существование.
Рейхскомиссариат Украина охватывал большую часть Украинской ССР, а также южной части Белорусской ССР. Часть западных областей современной Украины (Ивано-Франковской, Львовской, Тернопольской), до 1939 года входивших в состав Польской Республики, относились к Генерал-губернаторству. Столицей рейхскомиссариата был определен город Ровно.
Административная карта Рейхскомиссариата Украина.
Рейхскомиссариат с 1 сентября 1942 формально состоял из 13 округов, семь из которых никогда не были созданы. В составе рейхскомиссариата реально существовавшие такие округа:
— Генеральный округ Niederdneper с центром в Днепропетровске;
— Генеральный округ Oberdneper с центром в Киеве;
-Генеральный округ Gotenland с центром в Симферополе. Округ предполагался к передаче непосредственно в состав Рейха в качестве всенемецкой здравницы, о чём неоднократно заявлял А. Гитлер.
— Генеральный округ Nikolajew с центром в Николаеве;
— Генеральный округ Ost-Wolhynien с центром в Житомире;
— Генеральный округ Wolhynien-Podolien с центром в Луцке.
В задачи администрации входило умиротворение региона и эксплуатация его ресурсов и людей в интересах Германии. Оккупационный режим предусматривал использование определённых украинских элементов: признание украинского языка наравне с немецким как официального, внедрение карбованца, образование украинской вспомогательной полиции и т. п. Правовой статус местного населения не был чётко определён. Управление происходило посредством смешения немецких правовых норм, распоряжений местной немецкой власти, ограниченных элементов самоуправления и отдельных советских норм (например, сохранение колхозной системы). Во многих случаях высочайшей нормой были устные распоряжения и решения немецких чиновников. Управление важнейшими, с точки зрения гитлеровского руководства, сферами деятельности (полиция, тяжелая промышленность, мобилизация рабочей силы для работы в Германии, пропаганда, транспорт и связь) осуществлялось непосредственно из Берлина.
По Генеральному плану Ост 35% украинцев были признаны подлежащими германизации, 30% сначала планировалось отправить в Сибирь. Большинство украинцев как низшая раса «недочеловеков» не подлежали германизации. Рейхскомиссариат должен был быть заселён, в основном, немецкими колонистами. Не подлежавшие выселению и германизации украинцы подлежали уничтожению разными способами: ограничением снабжения продовольствия для городского и медицинских услуг для всего населения, исключительно суровым обращением с военнопленными-украинцами и рабочими, вывезенными на работы в Германию, массовыми экзекуциями и жестокими наказаниями. Власти Рейхскомиссариата ограничили образование до четырёх классов народной школы, сократили высшие ступени образования до узких практических специальностей, закрывали научные учреждения, библиотеки и музеи, расхищая их имущество, снижали уровень печати.
Жестокий оккупационный режим привел к резкому усилению антинемецких настроений на Украине. Одним из непосредственных следствий стало развертывание советского и украинского националистического партизанских движений. Партизанские отряды контролировали значительную часть территории рейхскомиссариата и препятствовали снабжению техники и продовольствия для немецких войск. К концу зимы 1944 года Рейсхкомиссариат Украина фактически перестал существовать.
В 1941-1944 годах на временно оккупированной территории Тернопольской, Львовской и Ивано-Франковской областей Украинской ССР был образован Дистрикт Галиция (округ Галиция), который входил в Генерал-губернаторство. Столицей дистрикта был определен Львов. На территории дистрикта легально или полулегально действовали многие украинские националистические организации, запрещённые на территории рейхскомиссариата Украина — ОУН, Украинский центральный комитет, Украинский национальный совет и другие, выходило большое количество печатных изданий на украинском языке. Из числа местных жителей — украинцев были сформированы девять батальонов германской вспомогательной полиции порядка. В 1943 из галицийских украинцев была набрана гренадерская дивизия СС «Галиция».
Карта дистрикта Галиция.
В административном отношении дистрикт Галиция делился на следующие единицы: штадтгауптманшафт Лемберг и крайсгауптманшафты: Тарнополь, Бжежаны, Чортков, Дрогобыч, Гродек, Городенка, Калуш, Камонко-Струмилова, Коломыя, Лемберг-Ланд, Рава-Русская, Стрый, Самбор, Станислау, Злочов. Площадь дистрикта составляла более 48 тысяч квадратных километров, где проживало 4,5 млн. жителей, из них 14 366 немцев, 29 076 фольксдойче, 3 247 353 украинца, 955 821 поляк, 278 132 еврея и 5 575 лиц других национальностей.
Гитлер дал согласие на присоединение Бессарабии, Буковины и междуречья Днестра и Южного Буга к Румынии. Эти территории попали под контроль румынских властей, на них были учреждены Буковинское губернаторство, Бессарабское губернаторство и Транснистрия. Столицей Буковинского губернаторства стали Черновцы, Бессарабского — Кишинёв, а Транснистрии — сначала Тирасполь, а потом Одесса.
Губернаторство Буковина было образовано румынскими властями на территории оккупированной Черновицкой области Украинской ССР с включением жудецов Дорохой и Герца (не входивших в состав СССР) в 1941 году. Для руководства и координации действий оккупационной администрации при кабинете министров был создан специальный орган — Военно-гражданский кабинет. Губернаторство делилось на жудецы: Дорохой, Сучава, Кымпулунг, Рэдэуци, Хотинский, Сторожинец и Черновцы. Каждый жудец дополнительно делился на пласы. В 1944 году губернаторство прекратило свое существование.
Карта губернаторства Буковина.
Губернаторство Бессарабия было образовано румынскими властями на территории оккупированной Молдавской ССР и Аккерманской области в 1941 году. Для руководства и координации действий оккупационной администрации при кабинете министров был создан специальный орган — Военно-гражданский кабинет. Губернаторство делилось на жудецы: Аккерманский, Бельцкий, Кагульский, Оргеевский, Килийский, Сорокский, Измаильский, Тигина и Лапушна. Каждый из жудецев делился на пласы. Жудецами управляли префекты, их замещали субпрефекты; пласами руководили преторы, их замещали прим-преторы (субпреторы). Населённые пункты, входившие в состав плас, возглавляли примары. Такая система управления губернаторством была временной. На территории Бессарабии были развернуты лагеря для советских военнопленных, в том числе в Бельцах и Болграде. В 1944 году губернаторство прекратило свое существование.
Карта губернаторства Бессарабия.
Губернаторство Транснистрия было образовано румынскими властями на территории части оккупированных Винницкой, Одесской, Николаевской областей Украинской ССР и левобережной части Молдавской ССР в 1941 году. Губернаторство занимало 42 000 км², где проживало 2,3 млн. человек. Для руководства и координации действий оккупационной администрации при кабинете министров был создан специальный орган — Военно-гражданский кабинет. Граница Транснистрии проходила на юге по побережью Чёрного моря между устьями рек Днестр и Южный Буг, на западе — по реке Днестр от устья до впадения в Днестр левого притока речки Лядова, на востоке — по реке Южный Буг от устья до впадения в Южный Буг правого притока речки Ров, на севере — по речкам Лядова и Ров до их истоков в Барском районе Винницкой области.
Транснистрия была разделена на 13 уездов (жудецев) (низшими территориальными единицами в составе уездов были волости (волостные претуры, пласы) и сельские общины). В губернаторстве были такие жудецы: Могилёвский, Джугастру, Тульчинский, Рыбницкий, Балтский, Дубоссарский, Ананиевский, Голтский, Тираспольский, Овидиопольский, Одесский, Березовский, Очаковский. За годы оккупации в Транснистрии погибло 200 тысяч советских и румынских евреев. В 1944 году губернаторство прекратило свое существование.
Карта губернаторства Транснистрии.
Финскими войсками на протяжении почти трёх лет была оккупирована часть Карелии, которая управлялась Военным управлением Восточной Карелии (ВУВК) со штабом в Петрозаводске. Территория, подчинённая Управлению, была разделена на округа: Олонецкий, Масельгский и Беломорский. На оккупированных территориях было интернировано нефинноязычное население. В финские концлагеря было помещено около 24 тыс. человек местного населения из числа этнических русских, из которых, по финским данным, около 7 тыс. погибло от голода.
Оккупированные территории Карело-Финской ССР (1941—1944).
Оккупационный режим
На захваченных советских территориях немцы устанавливали четкую систему управления. Как только войска Вермахта занимали очередной населенный пункт, власть над ним брал старший воинский начальник. После того как главные воинские силы уходили вперед, управление передавалось военной комендатуре, которая представляла немецкую администрацию. Комендатура немедленно устанавливала комендантское время, за нарушение которого людей могли расстрелять на месте. Даже днем каждый житель города обязан был иметь при себе паспорт и справку с места роботы. Вслед за армейскими тыловыми подразделениями входили сформированные Главным управлением имперской безопасности айнзацгруппы полиции безопасности и СД. Их задачей была борьба со всеми «враждебными рейху элементами» (коммунисты, евреи, цыгане), которые подлежали уничтожению. При осуществлении массовых убийств айнзацгруппы подкрепляли другие части полиции, войска СС, местные подразделения вспомогательной полиции и частично, например, при оцеплении мест расстрела, части вермахта.
Все бывшие советские органы были распущены, общественные организации — запрещены. Комендатуры формировали гражданскую администрацию, как правило, из местного населения — Управу. Ее возглавлял в городе или районе бургомистр, в сельской местности – староста. Гражданской администрации отводилась вспомогательная роль. Каждую неделю в военной комендатуре проводилось совещание, где бургомистры и старосты отчитывались о проделанной работе, получали установки на следующую неделю, извещались о новых распоряжениях немецких властей.
Немцами были воссозданы волости (обычно для удобства они совпадали территориально с границами бывших сельсоветов). Ими руководил волостной старшина, которому подчинялись волостной писарь, начальник волостной полиции, волостной судья. Волости объединялись в уезды (тоже, как правило, их границы совпадали с границами бывших советских районов). Во главе уезда стоял бургомистр, ему подчинялась уездная полиция. Иногда несколько уездов объединялись в округ во главе с обер-бургомистром (ими были или немцы или особо доверенные коллаборационисты из местных, иногда — прибывшие с немцами бывшие российские эмигранты).
Каждый староста имел в своём подчинении заместителя, писаря, нескольких полицейских. Все они назначались из бывших советских граждан, как правило, из числа недовольных советской властью, при этом хорошо знавших свой район, стремились привлечь прежних учителей, инженеров, агрономов и т. д. Формально староста должен был избираться на сельском сходе под контролем немецких властей, но, как правило, они просто назначались немцами. Староста являлся полным хозяином жизни в сельской общине, без его распоряжения выезд из населённого пункта запрещался, он же распределял людей на работы и на выполнение поручений оккупационных властей, отвечал за благонадёжность населения, готовил списки граждан для вывоза в Германию, выявлял сочувствующих партизанам и их помощников, отвечал за реквизицию продуктов и вещей по требованию оккупантов, был обязан доносить о каждом появившемся в селе постороннем человеке и т. д. Старосты и писари получали довольно высокое денежное вознаграждение, а сельские полицейские — ещё и продовольственный паёк (около 1 пуда хлеба в месяц). При этом положение самих старост полностью зависело от немцев — те их могли по малейшему подозрению в нелояльности снять с должности и даже казнить.
Порядок в сельских районах обеспечивала вспомогательная полиция, в крупных населённых пунктах — подразделения СС и охранные части. Для карательных операций широко привлекались армейские части из числа выведенных с фронта на отдых, переформирование и т. д., а также тыловые части, подчинявшиеся начальникам тыла армий и групп армий.
Регистрация местного населения в украинской деревне представителями вермахта. 1942 г.
Уже в первую неделю оккупации в любом населенном пункте проводилась инвентаризация зданий, сооружений и земли. Был введён строгий учёт местного населения, которое подлежало регистрации в полиции. В каждом населённом пункте были составлены списки жителей, причём отдельно учитывались все оказавшиеся в нём после 21 июня 1941 года. По этим спискам каждому жителю присваивался персональный номер (в ряде регионов появление жителей на улице без бирки с этим номером запрещалось и строго каралось). Был введён строгий административный режим: жителям запрещалось без письменного разрешения властей покидать места постоянного проживания, а в населённых пунктах действовал комендантский час. На оккупированных территориях повсеместно были установлены штрафы, натуральные и денежные налоги, размеры которых большей частью устанавливались оккупационными властями произвольно.
Местное самоуправление опиралось на собственный аппарат принуждения – вспомогательную полицию, которая формировалась из расчета один полицай на 100 взрослых жителей. В среднем в каждом районе насчитывалось около 500 полицаев. Персональный состав полиции состоял из недовольных советской властью людей, дезертиров, бывших красноармейцев, попавших в плен и оставшихся на оккупированной территории и юношей, которые таким образом уклонились от принудительной отправки в Германию. Попадали в полицию уголовные и деклассированные элементы. Служба в полиции привлекала желающих не только бесконтрольной властью над людьми, но и неплохим материальным обеспечением.
Облава в г. Сталино. 1941 г.
С нарушителями оккупационного режима разбирался военный комендант. Мелкие нарушения режима рассматривались гражданским судом, судьи которого назначались немецкой администрацией. За хранение или распространение антигитлеровских листовок или литературы населению угрожала смертная казнь. Обычным наказанием за нарушение распоряжений оккупационных властей и средством устрашения населения служила смертная казнь через повешение — например, за пользование колодцами, которыми пользовались немецкие солдаты, или за нахождение в запретной зоне железной дороги. Местное население обязано вести себя в соответствии с немецкими законами и с приказами, изданными для него немецкими властями. Поскольку местные жители не являются немецкими подданными или лицами немецкой национальности, они подлежали следующему особому положению о наказаниях:
— все лица, осуществляющие акт насилия против немецкой империи или против органов власти, находящихся на территории оккупированных восточных областей,
— все лица, намеренно разрушающие учреждения, принадлежащие немецким властям, объекты, служащие деятельности немецких властей, или сооружения, служащие общественным интересам,
— все лица, распространяющие враждебные немцам слухи путём ведения ненавистнической или подстрекательской пропаганды,
— все лица, подстрекающие к неподчинению указам или постановлениям немецких властей,
— все лица, совершающие акты насилия, направленные против немецких граждан или лиц немецкой национальности в связи с их принадлежностью к немецкому народу,
— все лица, совершающие акты насилия против военнослужащих немецкой армии, немецкой полиции, в том числе её вспомогательных сил, представителей управления государственной трудовой повинности, работников немецких властей, служебных органов или партийных организации НСДАП,
— все лица, намеренно совершающие поджоги и тем самым разрушающие общенемецкое имущество или же имущество немецких граждан либо лиц немецкой национальности,
подлежат смертной казни, а в менее тяжелых случаях — заключению в каторжную тюрьму.
На оккупированной территории была провозглашена частная собственность как для представителей «высшей расы», так и «унтерменшей». Появились различные коммерческие заведения: магазины, ларьки, киоски, мастерские и т.п. При этом бывшие советские государственные предприятия так и остались в собственности государства, но теперь германского, хотя наиболее «вкусные» были переданы немецким промышленным магнатам. Например, концерн «Фридрих Крупп» получил завод «Азовсталь».
Приказ германской комендатуры Калуги в конце 1941 г. относительно трудовой повинности местного населения.
Советское население на дорожных работах для вермахта.1942 г.
Советские женщины в Украине на погрузке камней для дорожных работ. 1943 г.
Для выполнения тяжёлых работ: постройки дорог, мостов, восстановления военных, ремонтных и коммунальных предприятий, и для работы на них, немецкие военные власти принудительно привлекали местное население в возрасте от 14 до 60 лет. Продолжительность рабочего дня доходила до 14 часов. Работы осуществлялись под постоянным надзором немецкой администрации и местной полиции из числа коллаборационистов. Медленно или плохо работающие, уклоняющиеся от работы подвергались физическим наказаниям, вплоть до расстрела. Заработка рабочих не хватало, чтобы удовлетворить самые необходимые потребности в продуктах питания. Стремясь захватить полностью все запасы дефицитного сырья, немцы запретили производство товаров первой необходимости для снабжения местного населения: мыла, обуви, кожевенных изделий, платья и т. п.
Чтобы компенсировать убыль рабочей силы в Германии после объявления её руководством «тотальной войны», с зимы 1942—1943 года на принудительные работы в Германию с территории СССР было угнано более 5 млн. человек, которые фактически находились на положении рабов.
Уже в конце 1941 года немцы на оккупированных землях объявили трудовую повинность для трудоспособного населения начиная с 14 лет. Переход с одной работы на другую ограничивался и разрешался лишь биржей труда. Уволенные с работы по каким-либо причинам обязаны были стать на учет на бирже на следующий день. Нарушение трудовых правил наказывалось штрафом, принудительным трудом или заключением до одного года. В сельском хозяйстве были сохранены колхозы. В некоторых случаях в колхозы поставлялась сельскохозяйственная техника. Хозяйственная деятельность населения жестко регламентировалась. К примеру, начать новое строительство или перестройку жилища или хозяйственного помещения без разрешения местной администрации запрещалось. За разрешение необходимо было заплатить специальный административный налог.
Блошиный рынок в Харькове. Октябрь 1942 г.
«Барахолка» в г. Сталино. 1942 г.
Снабжения населения продовольствием со стороны оккупационных властей организовано не было, в особенно трудных условиях оказались городские жители. Растущие рыночные цены находились в резком контрасте с получаемой рабочими зарплатой. Городское население голодало, и было вынуждено обменивать на продукты питания последнюю одежду и домашнюю утварь. На стихийных ринках процветала меновая торговля и спекуляция. Все торговали всем. Попытки оккупационных властей пресечь это не увенчались успехом. Поэтому местные власти сами были активными участниками торговли, поставляя на рынки ворованное у вермахта и награбленное у населения. В Германию непрерывным потоком шли посылки с продуктами питания, предметами искусства, драгоценностями, мехами и т.п. и т.д. Смерть от голода на оккупированных территориях была обычным явлением. Продажа населению продуктов питания производилась по карточной системе. Так по карточке взрослым в разное время полагалось 300-500 г хлеба в сутки и 200 г на детей и неработающих.
Евреев ведут в Бабий яр. Киев, 29-30 сентября 1941 г.
На оккупированной территории осуществлялись систематические массовые убийства евреев и цыган, от голода, болезней и расстрелов массово погибали советские военнопленные. С целью ограничения роста населения на оккупированных территориях женщинам разрешалось делать аборты. Была налажена свободная продажа противозачаточных средств. Запрещались профилактические прививки. Высшее образование было запрещено. Всеобуч населения включал в себя умение читать и писать. С учителями проводились собеседования в гестапо и организовывались двухнедельные политические курсы. В школах при церквах были организованы детские группы для обучения Закону Божьему. В сети образовательных и лечебных учреждений широко внедрялись платные услуги. Власти следили за стопроцентным всеобучем и санитарным состоянием населенных пунктов. При этом улучшение благоустройства оккупированных населенных пунктов было запрещено.
Немцы ввели некоторые льготы для различных слоев населения, проводили дифференцированную социальную политику. Так, доходы граждан до 200 рублей в месяц, объекты социального и сельхоз назначения, мастерские, выполнявшие заказы германской армии, налогом не облагались. Применялись скидки при лечении больных с низким уровнем доходов. Пациенты детских консультаций, зарегистрированные безработные, пострадавшие от производственных травм, психические больные, острозаразные и прочие получали медицинскую помощь бесплатно.
Служащим выделялись участки под огороды, подсобные хозяйства из расчета 100 соток на взрослого и 5 соток на каждого ребенка, но не больше 500 соток на семью. В сельской местности от продовольственных поставок для Вермахта освобождались учителя, врачи, другие специалисты, инвалиды, многодетные семьи, престарелые. Семьи красноармейцев никаких льгот не имели.
При отделах соцобеспечения действовали специальные бюро помощи граждан, которые пострадали в ходе репрессий в годы советской власти. Им назначались пенсии и единовременные пособия, выдавались ордера на жилье, гарантировалось трудоустройство, обеспечение продовольствием и топливом. Определенные привилегии имело казачество. Особым «прислужникам» новой власти сокращались налоги, давали дополнительные наделы земли, выделяли рабочий скот.
В регионах, где обращались советские рубли, в среднем зарплата рабочего высокой квалификации в городе составляла от 300 до 500 руб. Цены на основные продукты и товары, например в Пскове, были следующими: порция щей в столовой — 20 руб., коробок спичек — 50 руб., десяток яиц — 100 руб., 100 г соли — 130 руб., пуд муки — от 1000 до 1500 руб., пуд картофеля — от 500 до 700 руб., 1 литр молока — 30−40 руб., пара мужских сапог — 10 000 руб., туфли женские — от 1500 до 2000 руб., кусок мыла — 150 руб.
Немецкая агитационная листовка.
Немецкие агитационные плакаты.
Чиновники местных управ вели агитационно-массовую работу среди населения. В газетных публикациях, в речах по радио, в различных изданиях советский строй изображали не иначе как «большевистское иго». Людям внушали, что они пребывали в «клещах красного дракона», ходили под тяжким «ярмом порабощения», над ними нависал «кровавы топор НКВД». Непрерывным потоком шли расследования «кремлевских тайн», связанных с борьбой за власть и репрессиями. На оккупированных землях сносились памятники, переименовывались улицы, предприятия, населенные пункты и т.д. Дискриминации подвергались фильмы, спектакли, песни советских авторов. Сюда же можно отнести кардинальное обновление памятных дат. Немцами были организованы политические школы – специальные учреждения по пропаганде и агитации. Публичные лекции на политические темы проводились в обязательном порядке на предприятиях и в организациях города и в сельской местности. Читались лекции и доклады через местное радиовещание. Выдавались тысячи брошюр, настенных плакатов, листовок, портретов Гитлера и нацистских флагов.
Периодические издания на оккупированной Третьим рейхом территории СССР в период войны представлены оккупационными немецкими, финскими и румынскими газетами и журналами. Всего, в разное время, на захваченной Третьим рейхом и его союзниками территории печаталось более 260 коллаборационистских газет и журналов. История периодики на оккупированной территории СССР началась вскоре после начала войны и продолжалась до последних её дней (последний номер оккупационной газеты «За родину» вышел в Курляндском котле 7 мая 1945 г.).
Немецкие оккупационные периодические издания выходили на территории всех оккупированных республик — в Белоруссии, Молдавии, Латвии, Литве, России, на Украине. Они выпускались на русском, украинском, белорусском, молдавском, литовском, латышском, эстонском и других языках народов СССР, среди них особую роль играли газеты на русском языке. В связи с разными условиями пропагандистской работы и соревновательностью, коллаборационные периодические издания имели строгую привязку к регионам, были и специализированные издания, ориентированные на конкретные группы читателей — крестьян, рабочих, военных, женщин и т. д. Антисемитская тема присутствовала во всех оккупационных периодических изданиях, большое значение имела религиозная риторика, но и она имела пропагандистскую окраску, большую роль в этом играл журнал «Православный христианин». Большинство немецких оккупационных газет придерживались тезиса о превентивности войны Германии против СССР, обвиняя в развязывании войны СССР.
Изначально газеты представляли собой скромные информационные листки, но в связи с тем, что с немецкими властями начинали сотрудничать советские коллаборационисты — некоторые из которых имели издательский опыт, а порой немцы и специально приглашали бывших эмигрантов с соответствующим опытом работы — газеты разрастались до серьёзных изданий. Например, рижскую газету «Русский вестник» редактировал известный в эмиграции писатель и журналист Владимир Клопотовский (Лери); ответственными редакторами русскоязычной киевской газеты «Последние новости» были первоначально доцент Л. В. Дудин, а затем профессор Константин Штепа. Однако в целом, по признанию оккупационной газеты «Голос Крыма», и в 1943 году «журналистов по существу до бедности мало… Положение прессы при отсутствии журналистов крайне затруднительно». В основном газеты печатали немецкую информацию — в частности и из-за того, что сбор местной был сопряжён с опасностью для журналистов-коллаборационистов. Для таких журналистов были разработаны инструкции: так, имена и фамилии карателей и перебежчиков могли быть опубликованы в газете только с их согласия.
Все оккупационные газеты составлялись по одинаковому образцу. Лицевые полосы были посвящены официальным сообщениям германских властей и положению на фронте. Далее, как правило, шли рассказы о «новой жизни», статьи и очерки, критикующие советский строй. Последние страницы отводились под размещение рекламы, сообщения о культурной жизни. При этом можно отметить, что в различных газетах печатались одни и те же статьи и сообщения. Материал для большинства газет поставляло созданное в Берлине специальное пресс-бюро.
Несмотря на однообразие немецких газет, и тут были наложены определенные запреты, например на их распространение. Нельзя было распространять газеты, предназначенные для одного региона в другом, такое распространение каралось наравне с распространением советских газет, делалось это, в том числе, и из страха перед возможной консолидацией русских сил, например, боязни немцев незапланированного влияния РОА на массы через газеты.
Орловская газета «Речь».
Смоленская газета «Новый путь».
Немецкие издания на территории России были представлены в основном русскоязычными газетами и журналами, разовые тиражи которых доходили до 100 тыс. экземпляров. Известными оккупационными многотиражками были псковская газета «За родину», орловская «Речь» и смоленская «Новый путь». Кстати, редактором оккупационной немецкой газеты «Новый путь» стал бывший редактор газеты «Рабочий путь», что является примером распространённого сотрудничества работников советской прессы с немцами в годы войны. Аналогичный случай произошёл с редактором газеты «Псковский Колхозник»: он стал редактором оккупационной немецкой газеты «За родину», причём, вместе с ним к немцам перешла вся редакция. В Курске до января 1943 года издавалась газета «Kursker Nachrichten». В Симферополе, с декабря 1941 издавалась газета «Голос Крыма» — коллаборационистская газета на русском языке. Там же, частично на базе типографии и персонала советской газеты «Къзыл Кърым», с января 1942 года в качестве печатного органа Симферопольского мусульманского комитета издавалась газета «Азат Кърым» («Свободный Крым»).
С марта 1942 года в Смоленском районе в тиражом в 150 тысяч экземпляров выходила специальная газета для крестьян «Колокол». На Северном Кавказе выходила коллаборационистская газета «Газават», специализирующаяся на военной пропаганде среди мусульман, а её лозунгом был «Аллах над нами — Гитлер с нами». Даже в небольших городках порой выходили собственные газеты — например, в станице Лабинской, причём редактором оккупационного СМИ был местный школьный учитель русского языка и литературы, впоследствии осуждённый на десять лет.
В Украине активное участие в создании периодических изданий приняли походные группы ОУН, выпускавшие многочисленные издания на украинском языке. Одним из первых их изданий стало «Украинское слово», редакция которого перемещалась из города в город вплоть до занятия немцами Киева. В декабре редакция газеты была арестована и вскоре казнена, а новый редактор К. Ф. Штеппа переименовал газету в «Новое украинское слово», которое стало выходить на русском языке. Одновременно в Киеве Л. Дудин издавал газету «Последние новости». На западе Украины заметную роль в журналистике и издательстве оккупационной прессы играл Улас Самчук, который был главным редактором газеты «Волинь». В ноябре 1941 года он совершил поездку по центральным и восточным районам Украины, где брал интервью у деятелей местной оккупационной администрации. На Донбассе, по сообщению берлинской газеты на русском языке «Новое слово» за 8 июля 1942 года, выходило более десяти газет. С октября—ноября 1941 года начали выходить: «Мариупольская газета» (на украинском языке), «Донецкий вестник», «Донецкая газета» (на украинском языке, Славянск), позже «Бахмутский вестник», «Новая жизнь» (Чистяково), «Снежнянский вестник», «Дебальцевский вестник» и «Харцызский вестник», а в начале 1942 года начали издаваться: «Украинский Донбасс» (Горловка), «Константиновские вести» и «Хлебороб» (Волноваха).
Латвийская оккупационная газета «Двинский вестник».
Одним из заметных немецких оккупационных изданий Латвии была газета «Двинский вестник». В 1941 году в Риге выходили русские еженедельные газеты «Родина» и «Слово». На русском и немецком языках печатался «Обзор русских газет. Russische Pressespiegel». Газета состояла из материалов газет «За Родину!», «Северное слово», «Правда» и журнала «Новый путь».
Оккупационная немецкая газета «Правда» повторяла дизайн советской «Правды».
Газета «Нова Украина», издаваемая в оккупированном Харькове.
В 1941-1943 годах в Риге издавалась газета «Правда», шапка которой имитировала советскую «Правду». В Ревеле в 1942-1944 годах трижды в неделю выходила иллюстрированная политико-литературная газета «Северное слово» и как приложение к газете одноимённое специальное литературно-художественное издание (тираж — 100 тыс. экз.). Газета имела специальную еженедельную рубрику «Литературный календарь», в которой публиковались материалы о выдающихся российских писателях, а также статьи к юбилеям и памятным датам деятелей мировой и русской литературы, рецензии на изданные книги. В 1943-1944 годах в Риге три раза в неделю выходил «Русский вестник». За годы войны в Прибалтике издавались 15 газет, что составило 5% от общего количества издаваемых на оккупированных территориях.
На территории оккупированной Карело-Финской ССР финляндскими властями издавалось несколько газет — финноязычные «Vapaa Karjala» (Свободная Карелия) и «Paatane Viesti» (Паданские вести), а также русскоязычная «Северное слово». Газета «Vapaa Karjala» была органом Военного управления Восточной Карелии и выходила один раз в неделю на протяжении всех лет оккупации. Материалы газеты «Paatenan Viesti» на финском языке носили чётко выраженный идеологический характер и были направлены на принижение роли русского народа в жизни финно-угорских народов Карелии и возвеличивание идеи Великой Финляндии.
Для оккупированных территорий в 1940 году Reichsmark выпустил оккупационные рейхсмарки — билеты и монеты Имперских кредитных касс. Выпускались билеты номиналом от 50 рейхспфеннигов до 50 рейхсмарок, а также монеты в 5 и 10 рейхспфеннигов.
5 рейхспфеннигов.
10 рейхспфеннигов.
50 рейхспфеннигов.
1 рейхсмарка.
2 рейхсмарки.
5 рейхсмарок.
20 рейхсмарок.
50 рейхсмарок.
Условия жизни в оккупации
Условия жизни в Рейхскомиссариате Остланд были максимально схожи с условиями в самом Третьем рейхе. Тем не менее, были свои особенности, в основном негативно влиявшие на оккупированные территории. Так, в Литве на первом этапе литовцы воспринимали немцев как освободителей от советского репрессивного режима. В надежде на восстановление независимости и автономии литовцы организовали Временное правительство. 5 августа 1941 года оно было распущено германскими оккупационными властями, изданные этим правительством законы были аннулированы. 3 сентября оккупационные власти распустили Гражданский комитет Вильнюсского уезда. Лояльные к германским властям сторонники ЛФА вошли в состав оккупационной полиции (шуцманшафт) и местных администраций. Вскоре отношение литовцев к немцам ухудшились, так как нацисты считали литовцев одной из низших рас и эксплуатировали их в целях военных и экономических интересов нацистской Германии. В период немецкой оккупации на территории Литвы было убито 700 тыс. человек — 666 тыс. советских граждан (в том числе 370 тыс. жителей Литовской ССР, из них 190 тыс. литовских евреев и 230 тыс. советских военнопленных), а также граждане Австрии, Бельгии, Голландии, Монако, Польши, Франции и Чехословакии, ещё 70 тыс. были вывезены на принудительные работы и бежали из страны. В период оккупации каратели полностью сожгли 20 деревень и хуторов. В дальнейшем, при отступлении, немецкие войска применяли тактику «выжженной земли». В целом ущерб экономике Литовской ССР составил 17 млрд. советских рублей. На территории республики были сожжены и разрушены 80 тыс. зданий (в том числе 2 тыс. зданий промышленных предприятий, 56 электростанций, 72 больницы, поликлиники и амбулатории, 712 школ, 15 научных учреждений, 26 тыс. жилых домов, театры, клубы и др.), Клайпедские речной и морской порты, угнан в Германию подвижный железнодорожный состав и разрушены железные дороги.
Жертвы-евреи бойни в Каунасе. 25-27 июня 1941 г.
Массовые убийства в Понарах. 1941 г.
Вильнюсское гетто. 1941 г.
2-й литовский батальон шуцманшафта. Вильнюс 1941 г.
Арест евреев националистами. Июнь 1941 г.
Саласпилсский концлагерь. 1942 г.
Сразу после начала оккупации Латвии германские власти в начале июля 1941 года начали кампанию по уничтожению еврейского и цыганского населения. Основные массовые убийства происходили в Румбуле (окраине города Риги). Убийства были совершены айнзацгруппой А и вермахтом. Латышские коллаборационисты, в том числе 500—1500 членов команды Арайса (которые в одиночку убили около 26 тысяч евреев) и других латышских подразделений СД, также принимали участие в этих акциях. К концу 1941 года почти всё еврейское население на территории Латвии было истреблено. Кроме того, около 25 тысяч евреев были привезены из Германии, Австрии и Чехии, из которых около 20 тысяч были убиты. Всего за годы нацистской оккупации в Латвии погибло 90 тысяч человек, в том числе около 70 тысяч евреев и 2 тысячи цыган, уничтоженных в рамках нацистской «расовой теории». Остальными жертвами стали преимущественно гражданские лица, чьи политические взгляды и деятельность оказались неприемлемы для новой власти.
Рижане встречают немцев. Июль 1941 г.
Командование айнзацгруппы «А», действовавшей в Прибалтике.
«Коммунисты и евреи отравляются в рай»: — так писала местная газета Риги. Июль 1941 г.
Латвийские «патриоты» задерживают евреев. Лето 1941 г.
Еврейское гетто в Риге. 1942 г.
Женщины Риги идут на обязательные работы. 1942 г.
Германская оккупация Эстонии не встретила сопротивления её населения, а напротив, имела среди эстонцев значительное число активных сторонников. Еще до оккупации Эстонии 16 июля в занятой германскими войсками Риге было сформировано правительство будущих органов самоуправления Эстонии. 2 августа 1941 года в Эстонии были создано прогерманское ополченческое движение «Самооборона», а к концу 1941 года в его рядах насчитывалось 43 тысячи человек, а всего до февраля 1944 года в это движение вступило около 65 тысяч человек. В начале сентября германским командованием из граждан Эстонии было сформировано два русских, один финский и шесть эстонских охранных отрядов, выполнявших полицейские функции. Эти отряды часто привлекались к различным карательным акциям. В сентябре в средних школах начались учебные занятия по программам, принятым до июня 1940 года.
По всей Эстонии по рекомендации германских властей из библиотек изымали коммунистическую литературу, английскую и французскую литературу (начиная с 1933 г.), книги еврейских авторов и литературу антигерманской направленности. 15 сентября в Эстонии приказом германских оккупационных властей было создано Эстонское самоуправление (Eesti Omavalitsus), в компетенцию которого входило: местное администрирование, охрана правопорядка, транспорт, здравоохранение, образование и прочие социальные службы. Нормативной базой являлось законодательство Эстонской республики, но в тех положениях, которые не противоречили законодательству Германии.
Жители Таллина встречают входящие в город немецкие войска. Август 1941 г.
К 1 ноября 1941 года членами эстонского ополченческого движения «Самооборона» было проведено 5033 облавы, арестована 41 135 человек – бывших советских работников, коммунистов, членов их семей, военнослужащих Красной Армии, евреев, из которых казнены на месте 7 357 человек.
Оккупационные власти сохранили гражданские и имущественные отношения, принятые в Эстонии до лета 1940 г. Установленный Германией на территории Эстонии режим был относительно более мягким по сравнению с Литвой и Латвией, не говоря уже о других регионах Советского Союза, занятых германскими войсками. Это объясняется массовым антисоветским настроем эстонцев, причислением их по нацистской «иерархии рас» к «нордическому типу», влиянием этнически близкой Финляндии, а также стратегической важностью Эстонии как основного поставщика сельскохозяйственной продукции для нужд германской группы армий Nord и производителя сланцевого масла. В 1942 году в Ягала был создан трудовой концентрационный лагерь. Сюда были направлены евреи из гетто Терезиенштадт. В течение года были расстреляны 3000 человек, которые были не в состоянии работать.
В 1942 году в Таллинне работали 12 кинотеатров, три театра и варьете, а при Эстонском самоуправлении была открыта таллиннская студия кинохроники. В этом же году при Эстонском самоуправлении был учреждён отдел науки и искусства Директората просвещения. Отдел курировал художественное образование и выделял средства на довольно интенсивную культурную жизнь: проходило множество выставок, публиковались рецензии, процветал художественный рынок. Тогда же в Тарту открылись Высшие художественные курсы, а в Таллинне – прикладное художественное училище средней ступени.
В 1942 году в составе ВВС Германии была создана морская разведывательная авиаэскадрилья Buschmann, укомплектованная эстонскими добровольцами. Тогда же Адольф Гитлер впервые упомянул в своей речи «эстонских солдат, которые самоотверженно и мужественно ведут борьбу против коммунизма». В мае 1942 года из охранных отрядов были сформированы эстонские полицейские батальоны. Всего до конца войны в них вступили 10 тысяч человек. Эти батальоны приняли участие в борьбе с партизанами и карательных операциях на территории России, Белоруссии, Польши и Украины. Силами местных полицейских подразделений были уничтожены 64 тысячи советских пленных и 61 тысяча мирных советских граждан. В том же месяце в Нарве для русской общины Эстонии начала издаваться газета «Северное слово». В августе 1942 году были возобновлены занятия на гуманитарных факультетах Тартуского университета. Предпочтение при поступлении в университет отдавалось молодым эстонцам, отслужившим в германской армии, – их принимали без экзаменов.
Призыв вступить в Эстонский легион. 1941 г.
16 августа в Эстонии по образцу германской организации Hitlerjugend была сформирована молодёжная организация «Эстонская молодёжь» (Eesti Noored). В неё вступали юноши и девушки до 17 лет. У них была униформа – синяя рубашка и чёрные брюки (юбка). В сентябре 1942 года в местечке Каасику были расстреляны эстонскими полицейскими 1000 евреев из гетто Терезиенштадт.
Партизанского движения на территории Эстонии не возникло. Там действовали исключительно диверсионные группы советской разведки малыми группами. Они не пользовались поддержкой населения и часто выдавались полиции местными жителями. В феврале 1943 года из эстонских добровольцев был сформирован 1-й Эстонский добровольческий гренадерский полк СС, а в январе 1944 года была сформирована 20-я Эстонская добровольческая дивизия СС. В апреле – мае 1944 года в составе вермахта было сформировано пять эстонских сапёрно-строительных батальонов. К сентябрю 1944 года члены молодёжной организации «Эстонская молодежь» (3000 человек, в том числе 478 девушек) вступили в ВВС Германии в качестве «добровольных помощников ПВО». 16 сентября 1944 года германское командование приняло решение об эвакуации войск и беженцев из Эстонии. 19 сентября 287-й эстонский полицейский батальон на станции Клоога расстрелял 2000 евреев, перемещённых из Литвы и Латвии. Тела расстрелянных узников сложили в штабели и сожгли. В сентябре 1944 года на морских транспортах в Германию, Швецию и Финляндию было эвакуировано 80 000 эстонских беженцев. Из-за ударов советской авиации в Балтийском море вместе с судами погибло около 7000 беженцев. До Германии добралось 40 000 человек, а до Швеции – 27 000.
Кивиылиский филиал концлагеря Вайвара. 1944 г.
За время германской оккупации 1941 – 1944 годов на территории Эстонии погибло около 14 тысяч её граждан (из них 7800 было убито германскими и эстонскими властями). В данное число не входят эстонцы, погибшие в рядах Красной армии (10 000 человек) и в рядах Вооружённых сил Германии (10 000 человек). После деоккупации Эстонии в 1944 – 1945 годах советские органы госбезопасности по обвинению в пособничестве оккупантам арестовали 17 000 человек.
Значительно жестче были условия жизни населения на оккупированной территории Рейхскомиссариата Украина. На территории Украины были десятки пересылочных лагерей для военнопленных. В июле 1941 года немцы разрешили выпускать с них пленных украинцев при условии, что они доберутся к дому за 3-4 дня. Их отправляли пешком группами по 20-30 человек. После прибытия на место постоянного проживания они должны были зарегистрироваться в учреждениях оккупационной власти. Местная община должна была дать поручительство, что военнопленный не пойдет в партизаны, и не будет заниматься антинемецкой деятельностью. Без разрешения местной власти они не могли даже жениться.
В Украине больше года население использовало советские денежные знаки. И лишь 1 июля 1942 года начали вводить так называемые «украинские деньги» или оккупационные марки, номиналом 1, 2, 5, 10, 20, 50, 100, 200 и 500 карбованцев. Хотя монеты и были учреждены, но в обращение не выпускались, а использовались советские копейки. Обмен советских денег на оккупационные марки в соотношении один к одному проходил в октябре-ноябре 1942 года. Официальный обменный курс дойчмарки к оккупационной марке был установлен 1 к 10, к советскому рублю – 1:1. Деньги выпускались немецким Центральным эмиссионным банком Украины, организованным оккупационными германскими властями в Ровно. По заниженным оценкам, эмиссия банка Украины составила не менее 12 миллиардов карбованцев. Банкноты были отпечатаны в Германии на высококачественной бумаге с водяными знаками. Дизайн карбованцев был разработан в теме «счастливое украинское население». Все надписи на лицевой стороне купюр выполнены на немецком языке. На обороте обозначения номинальной стоимости и оговорки от подделки денежных знаков напечатаны на украинском языке.
Образцы советских денег, которые были в обращении на территории оккупированной Украины.
Примечательно, что зарплату коллаборационистам (полицейским, бургомистрам и прочим лицам, сотрудничавшим с немецкими оккупационными властями) в 1941 — июле 1942 годов чаще всего платили советскими рублями образца 1937 года. С 25 июля 1942 населению (в Рейсхкомиссариате Украина, исключая тылы групп армий, куда относилось несколько сот километров от линии фронта) было приказано сдать советские деньги достоинством выше 5 рублей. Купюры 1 рубль и 3 рубля были оставлены в обращении как мелкие деньги. На практике в обращении остались и советские червонцы, которые успешно ходили на черном рынке и в тылах немецкой армии.
В прифронтовой зоне перед карбованцем из-за близости фронта предпочтение отдавалось советскому рублю, который был официальным платёжным средством всё время оккупации и так же точно назывался на украинском языке и на ценниках карбованцем. Все цены на оккупированной территории Украины указывались в карбованцах, под которыми понимались как советские рубли, так собственно карбованцы. Например, в середине 1942 года билет на футбольный матч в Киеве стоил 5 крб., билет в харьковский зоопарк — 1-3 крб., килограмм хлеба на рынках Восточной Украины — 100-170 крб., обед (первое, второе, эрзац-какао) в частном кафе — 25-60 крб. Цены на продовольствие были максимально высоки голодной зимой 1941/42 годов и снизились после появления урожая 1942 года, особенно в сентябре. Укреплению карбованца летом-осенью 1942 года также способствовали успехи немецких войск на фронте.
Масштаб зарплат коллаборационистов выглядел примерно следующим образом. Например, в Полтавской области в 1941 году рядовой полицай получал 5 карбованцев в день, старший группы – 9 крб., заместитель начальника районной полиции – 11 крб., начальник районной полиции — 14 крб. С февраля 1942 года ставки зарплаты полицаям были увеличены: рядовой стал получать 10 крб., заместитель начальника и начальник полиции по 15 крб. в день. Женатые полицаи дополнительно получали на семью: рядовые и старшие групп – по 10 крб., заместитель начальника и начальник полиции – 15 крб. в день. Если полицай обедал дом, ему выплачивалась стоимость обеда в сумме 3 крб, за завтрак и ужин по 1 крб. Кроме полицаев поддерживать «новый порядок» помогали и добровольные помощники, которые по каким-то причинам не попали в полицию. Для сравнения, отметим, что пачка спичек на рынке стоила 10 крб.
1 крб. Размер — 93 × 48 мм.
2 крб. Размер — 120 × 55 мм (Мальчик).
5 крб. Размер — 130 × 60 мм (Девочка).
10 крб. Размер — 150 × 68 мм (Крестьянка).
20 крб. Размер — 165 × 75 мм (Кузнец).
50 крб. Размер — 173 × 85 мм (Шахтер).
100 крб. Размер — 179 × 93 мм (Рабочий).
200 крб. Размер — 182 × 98 мм (Колхозница).
500 крб. Размер — 186 × 104 мм (Ученый).
Немецкий оккупационный карбованец прекратил хождение в октябре 1944 года — за полным отсутствием оккупированной немцами территории, на которой могли бы обращаться данные деньги.
На территории оккупированной Украины немцы ввели среднеевропейское время, то есть перевели стрелки часов на два часа назад. Они запретили пользоваться радиоприемниками, в кого они еще остались после конфискации советской властью.
С весны 1942 года в Украине немцы начали массовую отправку в Германию советской молодежи, как правило, от 15 до 25 лет. «Мобилизация» молодежи часто происходила посредством облав в базарные дни. Хватали всех подряд. Потом проводили фильтрацию. Официально от угона освобождалась молодежь, пораженная тяжелыми болезнями, рабочие предприятий, которые работали на военные нужды Германии, служащие местной администрации и вспомогательной полиции. За уклонение от «мобилизации» налагались штрафы не только на виновных, но и на всех жителей населенного пункта – от 200 до 1000 крб. Зажиточные семьи могли выкупить своих близких у полицаев.
Издававшаяся в оккупированном Харькове газета «Нова Украина» была наполнена статьями о «счастливой жизни харьковчан в Германии». В то же время делался акцент на том, что в случае неповиновения привлекать людей к труду в пользу Германии необходимо насильственным путём.
В Украине, во многих местах семьям остарбайтеров через биржу труда предоставлялась помощь в размере 130 крб. в месяц. Однако ее получали только те, кто находился на содержании уехавшего. Если в Германию угоняли несколько человек с одной семьи, то денежная помощь предоставлялась лишь на одного человека. Иногда семьи остарбайтеров обеспечивались продуктами питания по твердым ценам, но при условии, что члены семьи работали на сельхозработах.
Со временем до населения стали доходить слухи о том, что уехавших бьют, истязают, что они голодают и «мрут как мухи». Несмотря на необходимость при вербовке набирать здоровых и сильных рабочих, в 1942 году угоняли людей, несмотря на имевшиеся у них тяжёлые и хронические заболевания.
Отправка украинских девушек в Германию. Артемовск. Май 1942 г.
Вывоз подневольных работников грузовиком на вокзал. Россия. Июнь 1942 г.
Закупками продуктов питания для Германии занимались заготовительные конторы потребительской кооперации, оставшиеся от советской власти. Немцы установили заниженные твердые цены на продукты питания и запретили продавать отдельные их наименования на базарах: мясо, молоко, сливочное масло, яйца, сыр, растительное масло и другие продукты, которые подлежали поставке в Германию. Запрещался самовольный убой скота, а на птицу был установлен налог – 6 кг живого веса необходимо было сдавать с каждого двора. Собственники коров обязаны были сдавать 50 литров молока и 10 штук яиц каждой курицы. С каждым годом размер этих налогов увеличивался. К примеру, уже в 1943 году с каждой коровы забирали 750 литров в год. В том же 1943 году была запрещена свободная торговля фруктами. С каждой яблони и груши требовали сдать в пользу Вермахта по 16 кг сушеных плодов, с вишни, сливы и абрикоса – по 10 кг. Учитывая, что немцы не употребляли пшено, весь собранный урожай проса оставался украинцам, которые выпекали хлеб с примесями пшена, что спасало их от голодной смерти.
Следует отметить, что регулярные воинские части, проходящие через населенные пункты или временно размещенные на постой, не принимали во внимание установленные налоги своей властью, а тупо грабили местное население, отбирая в первую очередь продукты питания. В случае сопротивления применяли силу и оружие. Естественно никакой ответственности за это не несли.
Ускоренная заготовка «шпика» Вермахтом. Украина. 1943 г.
Условия жизни горожан были чрезвычайно тяжёлыми. Страшный голод, возникший по причине полного безразличия городской власти к вопросам поставок продовольствия, нещадно «косил» население. Люди ели буквально всё: шелуху картофеля, кормовую свеклу, казеиновый клей, домашних животных. Горожане не сидели, сложа руки, ожидая голодной смерти. Все, кто мог, ездили на село, на так называемые «мены». Горожане несли за город все ценности, которые у них были, надеясь получить за них продовольствие. Например, за пиджак можно было получить более чем 2 пуда муки, а за пальто — 2 пуда пшеницы и 1,5 кг сала. Золотые часы можно было обменять на буханку хлеба. Благодаря «менам» многие горожане сохранили свои жизни.
Помимо натурального налога, оккупационные власти ввели ряд разнообразных налогов и сборов. Так в начале оккупации сельские хозяйства облагались одноразовым налогом в размере от 100 до 450 крб. и зависели от наличия коровы, размера приусадебного участка и количества трудоспособных людей в отдельных хозяйствах. Размер налога снижался при наличии в хозяйстве иждивенцев. Примечательно, что через крайнюю бедность населения налог в полном размере удалось собрать лишь к весне 1943 года.
В городах не уплаченные населением советские налоги списывались, но вводился налог на недвижимость в размере 1,5% его оценочной стоимости. С 1942 года вводился единый подоходный налог в размере 10% дохода. Необлагаемый минимум составлял 200 крб. Также был введен сельскохозяйственный, дорожный и страховой налог, платежи на культурное и жилищное строительство, на собак и велосипеды. Так, владельцы лишь одного дома и приусадебного участка платили 40 крб. Те, кто имел мелкий скот — 80 крб, крупный рогатый скот – 150 крб, если и то и другое – 240 крб. А хозяйства, которые имели еще и лошадей – платили 350 крб. От налога освобождались нетрудоспособные, инвалиды и крестьяне, которые не имели собственного хозяйства. Неплательщика угрожал штраф в 200 крб. или принудительные работы сроком в две недели. Налог с каждой собаки составлял 150 крб, за каждую следующую собаку платили по 300 крб. После уплаты налога на ошейники собак крепились соответствующие бирки. Такие собаки считались зарегистрированными. Бесхозные собаки или незарегистрированные подлежали уничтожению. Собственники велосипедов после уплаты налога получали регистрационный номер, в противном случае транспортное средство изымалось со штрафом.
Были и совсем экзотические налоги. Так владельцы лошадей и крупного рогатого скота обязаны были обрезать гривы и хвосты животных и сдавать их для нужд Третьего рейха. Так. З каждого коня полагалось сдать 300 г волос, а с коровы 80 г в год. В 1943 году был введен дорожный налог, который уплачивали все сельские жители: мужчины от 14 до 60 лет и женщины от 15 до 55 лет. От уплаты освобождались инвалиды и сироты. Существовала и гужевая повинность — принудительный выход на работы по ремонту дорог.
Оккупационный режим внедрил масштабную систему штрафов, которая не была единообразной или централизованной. Каждая местная администрация устанавливала свои виды и размеры штрафов. К примеру в Полтавской области за самовольный вылов рыбы – штраф составлял 500 крб, за невыход на работу – 60 крб, за несвоевременную уборку улицы – 25 крб, за мелкое хулиганство или воровство – 50 крб, за забой скота без разрешения – 2000 крб, за самогоноварение – 1500 крб. За плохой уход за лошадьми и скотом – штраф составлял от 200 до 800 крб.
Колхозы стали называться «общественными дворами», а совхозы «государственными усадьбами». Их наименования были изменены и стали именоваться по названию села, а если их в селе было несколько – присваивался еще и порядковый номер. Оплата труда в этих хозяйствах оставалась прежней колхозной – т. е. насчитывались трудодни. К примеру, руководителю хозяйства насчитывали 80 трудодней за месяц, его заместителю и бухгалтеру – по 40-45, бригадирам и конюхам – по 40, свиноводам – по 30.
В силу сурового контроля работы сельскохозяйственных предприятий во многих бывших колхозах и совхозах значительно увеличилось количество скота, птицы и лошадей в сравнении с годами советской власти. Немцы практически полностью восстановили МТС (машинотракторные станции), завезли сельскохозяйственный инвентарь и даже трактора с комбайнами. Тем не менее, отсутствие мужчин на селе, переложило всю тягость ручных сельхозработ на женские плечи, подростков и стариков. Отсутствие тягловой силы заменяли крупным рогатым скотом. К примеру, каждая корова должна была отработать 50 рабочих дней, за что ее владельцу насчитывали 50 трудодней. В хозяев, отказавшихся использовать коров, их изымали.
Как ни странно, немцы пошли путем увеличения крестьянам приусадебных участков, доводя их до 800 соток на одно домохозяйство, или примерно в два раза в сравнении с советской властью. Примерно трудившимся крестьян стимулировали уменьшением налогов. Чтобы селяне не увиливали от работы в общественных хозяйствах, было установлено, что при невыполнении плана заготовок «общественным двором» разница буде взыскана с приусадебных участков крестьян по таким нормам: 350 кг картошки, 35 кг капусты, 25 кг помидор, 20 кг огурцов, 15 кг лука, и столовых бураков.
В 1942 году немцы запретили возвращать имущество розкуркуленным советской властью. Если они сами захватывали прежние свои дома и усадьбы – их принудительно выселяли. Если же эта недвижимость пустовала, ее разрешали занимать. При этом им возвращалась земля, но не более 800 соток. В случае, если в домах репрессированных жили люди, их запрещалось выселять, а бывшим владельцам предоставлялась равноценная недвижимость или выдавались строительные материалы для возведения новых домов.
На территории Украины активно действовали ячейки «Просвиты» (просвещение), которые в основном контролировались ОУН и яро выступали против большевистской власти, популяризуя при этом украинскую культуру: песни, спектакли, книги, выставки и т. д. Они же выпускали пронемецкие газеты на украинском языке. Время от времени их «ганяло гестапо» отправляя активистов в концлагеря или расстреливая.
В школах, которые возобновили работу, кроме портретов Гитлера висели портреты Шевченко, Франка, Грушевского, Винниченко, Петлюры. У входа – тризуб. Дети разучивали национальный гимн «Ще не вмерла Украина», шевченковский «Заповит». Учителя встречали учеников словами оуновского приветствия «Слава Украине», ученики отвечали «Героям слава». Были изданы некоторые учебники для новой школы: букварь, читанки, учебники украинского и немецкого языка для 1-4 классов. Примечательно, что учебники не имели фашисткой идеологии. Обучение детей в 1-4 классах было обязательным и за пропуски родителей штрафовали: за первый пропуск – 50 крб, за второй – 100 крб, за дальнейшие пропуски по 200 крб. Дети старше 12 лет практически не охватывались школой. Некоторые оккупационные администрации открывали школы для 8-10 классов, обучение в которых было платным и стоило в среднем 50 крб. в год. Дети-сироты, инвалиды и дети репрессированных большевиками родителей освобождались от платы.
Занятия происходили в тех школах, которые не были заняты немцами под свои нужды. Все учителя проходили предварительную проверку, а с учебников изымали всякое упоминание о советском прошлом. Языком обучения был украинский. Во многих школах изучали основы православия. В школах не хватало учебников, тетрадей, карандашей и много другого. Дети часто писали на старых газетах, а вместо чернил использовали сок бузины. Детей часто привлекали к выполнению сельхозработ: прополку, сбор овощей и фруктов, лекарственных трав, сбор металлолома и вторсырья и т.д.
Несмотря на жесткий подход к начальному обучению детей на оккупированных территориях, школы зачастую закрывались по различным причинам: нехватка средств, отсутствие учителей, помещений, погодных условий или вообще без каких-либо причин. Таким образом, около 50-60% детей, проживающих на оккупированной, территории в школу не ходили. Заработная плата учителей практически осталась на советском уровне – 300-400 крб. Доплата за стаж составляла от 5 до 75 крб. Заведующие школами дополнительно получали 50-150 крб. Закрыв многие школы, немцы озаботились развитием ремесленных училищ, куда набирали старшеклассников для подготовки, в основном, рабочих и строительных специалистов.
Немцы не закрыли практически ни одного сельскохозяйственного техникума. Лишь перевели обучение на немецкую методику. Хотя преподавание происходило на украинском языке. Другим средним учебным заведениям повезло меньше. В частности, почти все медицинские и педагогические учебные заведения прекратили свое существование. Высших учебных заведений на оккупированной территории остались единицы, в которых обучалось лишь несколько сотен студентов, лояльных оккупационному режиму.
Во многих населенных пунктах были возобновлены или вновь открыты детские ясли и сады, которые финансировались за счет родительской платы. Для обеспечения функционирования оккупационного режима были открыты множественные курс и школы для подготовки полицаев, вспомогательных специалистов для тыловых немецких учреждений. Здесь обучение происходило на немецком языке, а преподавателями были немцы.
В отношении церковной жизни на оккупированной территории немцы решили «не способствовать, но и не мешать». Поэтому в первый год оккупации местное население, активно взялось к восстановлению церковной жизни. Поскольку множество храмов было разрушено большевиками, для религиозных служб приспосабливали клубы, школы и другие помещения. И если с помещениями проблемы решались, то со священниками было намного сложнее. Большинство дореволюционных священнослужителей было репрессировано либо уничтожено, поэтому служителями становились бывшие вспомогательные служители культа: пономари, псаломщики, церковные хористы и просто глубоковерующие граждане. Церковные иерархи устроили краткосрочные курсы для подготовки священников. Уже в середине 1942 года немцы решили взять под свой контроль религиозные организации. Открытие новых церковь, регистрация церковных общин, принятие и увольнение священников осуществлялось с разрешения местных администраций. Нарушителей штрафовали. Священникам запрещалось собирать продукты питания, а службу разрешалось проводить лишь в воскресенья и с 6до 8 часов утра в будние дни. Следует отметить, что местные администрации требовали осуществлять проповеди с призывом верующих к борьбе с «жидо-большевизмом».
Быт населения, особенно на селе упал до уровня времен крепостничества. Помимо повсеместного комендантского времени, населению запрещалось покидать места постоянного жительства, предоставлять убежище неместным. Существовал постоянный дефицит спичек, соли, сахара, керосина. Муку мололи на ручных жорнах, а огонь добывали кресалами.
С 1941 по 1944 год большая часть Карело-Финской ССР (Восточная Карелия) была оккупирована. Две трети территории Карелии попали под контроль финских войск. На оккупированной части территории КФССР проживало около 85 тыс. человек, включая перемещённых финскими военными властями жителей оккупированной части Ленинградской области. Финскими военными властями была проведена перепись населения. Около 41,8 тыс. человек составили карелы, финны, вепсы, ингерманландцы. К национальному, занимавшему привилегированное положение, населению были отнесены так называемые «родственные народы»: карелы (39,6 % от всего населения), финны (8,5 %), ингерманландцы, вепсы, эстонцы, мордва. В группу «ненационального» населения попали русские (46,7 %), украинцы (1,3 %) и прочие народы. Основанием для определения национальности служила национальность родителей, в число прочих факторов входили родной язык и язык, на котором велось обучение. Принадлежность к той или иной группе влияла на зарплату, распределение продовольствия, свободу передвижения. «Неродственное» население предполагалось выселить на территорию РСФСР, оккупированную Германией, для чего ещё 8 июля 1941 года главнокомандующий финляндскими войсками Маннергейм отдал приказ о его заключении в концентрационные лагеря. Основанием для заключения являлись такие факторы, как нежелательное присутствие лиц на территории с точки зрения военного управления, политическая неблагонадежность. Список включал всех руководителей коммунистической партии, партийных работников, милиционеров, служащих НКВД, политических руководителей предприятий и организаций. Отправке в лагеря также подлежали лица, чьё нахождение на свободе было признано нецелесообразным. Из более чем 64 тысяч советских граждан, прошедших через финские концентрационные лагеря, по финским данным, умерло по разным данным от 19 до 22 тысяч.
В период оккупации действовало 35 финских лагерей для советских военнопленных, которые располагались во всех оккупированных территориях Восточной Карелии. Кроме финских лагерей для советских военнопленных, в районах северной Карелии и на территории Финляндии были организованы 27 немецких лагерей для советских военнопленных. Военнопленные родственных финнам национальностей (ингерманландцы, карелы, вепсы) содержались в лагерях отдельно от военнопленных других национальностей, их отличала белая нарукавная повязка с надписью «Heimokansalainen» (соплеменник). Военнопленные использовались на заготовке леса, обжиге угля для газогенераторов, сельскохозяйственных и строительных работах. Военнопленные на территории Финляндии привлекались на работы у частных хозяев и компаний. За каждого работника-военнопленного частные хозяева и компании выплачивали администрации лагеря определённые договором денежные средства.
Финский концлагерь для русских.
Финский концлагерь в Петрозаводске.
К гражданам оккупированных территорий КФССР были предъявлены обязательные требования финских военных властей:
— запрет на хранение и пользование оружием и радиоаппаратурой;
— запрет на нахождение на улице с 21 до 6 часов утра;
— запрет на присвоение и порчу оставшегося государственного и колхозного имущества;
— запрет на хранение и распространение политической литературы и распространение необоснованных сведений;
— продолжение исполнения должностных обязанностей гражданским населением;
— предоставление финским военным властям описи личного имущества;
— немедленное сложение оружия советскими военнослужащими, находящимися на подчинённой ВУВК территории и добровольная сдача в плен. Нарушение требований каралось смертной казнью.
По данным Чрезвычайной республиканской комиссии, сумма материальных потерь на территории Карело-Финской ССР составила более 20 млрд. рублей. Почти 90 населённых пунктов были разрушены полностью и 409 пострадали в значительной степени, полностью или частично разрушено свыше 3700 жилых домов. За годы войны численность населения республики сократилась более чем втрое.
В заключение отметим, что оккупантам не удалось до конца реализовать свои планы в отношении захваченных территорий, помешала Красная Армия, изгнав оккупантов. Однако, в среднем двухлетняя оккупация территорий СССР, показала, что своей цели оккупанты достигли бы, если бы и дальше продолжили «хозяйствовать» на занятых землях. Следовательно, как и экономика, так и население оккупированных территорий было бы уничтожено. А вот это следует помнить и сегодня.
По материалам сайтов: https://ru.wikipedia.org; https://runivers.ru; https://www.noo-journal.ru; https://flot.com.
См. также: Фото | Литва в годы войны; Фото | Латвия. Рига во время войны; Фото | Эстония в годы войны; Фото | Германия. Остарбайтеры