Из книг, фильмов, а кто из рассказов фронтовиков знает, что на фронте выдавали по 100 граммов водки. Одни утверждали, что наливали перед боем, иные — после боя, третьи в принципе говорили, что спирт или водка на фронте не проблема. Были и такие, которые водки и в глаза не видели. В тоже время, перед глазами встают кадры из многих военных фильмов, где в солдатской фляжке всегда булькало что-то крепкое, а не обычная вода. Чем дальше уходим от войны, тем больше легенд и мифов появляется для широкого потребления. Тем более, что очевидцев этого явления уже почти не осталось в живых. Поэтому, справедливости ради, пройдемся по документам и фронтовым воспоминаниям, дабы еще раз зафиксировать правдивую картину солдатского бытия.
Чтобы подчеркнуть важность темы, отметим, что в России в 2011 году даже сериал сняли с интересным названием «Наркомовский обоз», суть которого заключается в доставке на фронт водочного довольствия введенного осенью 1941 года. Авторы фильма «назначили» командовать водочным обозом старшину Филиппова, а вот его помощницами определили девушек-обозниц, так сказать из непьющего контингента. Тем самым создатели кино сразу подчеркнули слабость сильного пола и силу слабого. И хотя кроме наименования груза и его ангелов-хранителей в юбках, больше о водке за четыре серии не вспомнили ни разу, все же важность миссии была пронесена через весь фильм.
Постер сериала «Наркомовский обоз».
По мнению создателей фильма вот так и перевозили водку на фронт.
Сразу возникает вопрос – почему «наркомовские»? Понятно, что не нарком водку гнал, тем более наливал. Бутылок для нее с этикетками не было, а значит, и названию такому взяться было неоткуда. Но ведь прицепилось и до сих пор существует. Отметим, что и в официальных документах, которые ниже мы рассмотрим, такого понятия нет. Да собственно и вводилось водочное довольствие не приказами наркома, а постановлением Государственного комитета обороны (ГКО). «Раскопки» показали, что ноги у названия растут еще из советско-финской войны, известной также как Зимней. Оказывается, в январе 1940 года нарком обороны Клим Ворошилов обратился к Сталину за разрешением выдавать бойцам и командирам РККА по 100 граммов водки и 50 граммов сала в день ввиду тяжёлых погодных условий (морозы на Карельском перешейке доходили той зимой почти до −40 °C). Соответствующее распоряжение немедленно поступило в войска, при этом танкистам норма была удвоена, а лётчикам было решено выдавать по 100 граммов коньяка. С 10 января по начало марта 1940 года военнослужащими РККА было выпито более 10 тонн водки и 8,8 тонны коньяка. Именно тогда в войсках сало стали называть не иначе как «ворошиловский паёк», а водку — «наркомовские 100 грамм». По окончанию Зимней войны и сало, и водку в войсках, конечно, отменили, но терминология осталась.
Выдача наркомовских ста грамм на Зимней войне. 1940 г.
Отметим, что изобретателем водочного довольствия в России был не славный нарком Ворошилов, а Петр I, который в свою очередь позаимствовал эту традицию за границей. Правда царь то ли не понял, зачем применяют вино, то ли по личному опыту усовершенствовал методику профилактики дизентерии, и повелел принимать вино во внутрь, а не для обеззараживания питьевой воды, как это делали древние греки или римляне. Судя по историческим фактам, дошедшим до наших дней, особой разницы в приеме «лекарства» царь не видел. Таким образом, с легкой руки царя-батюшки служивым выдавали порции так называемого «хлебного вина».
«Причастие» служивых «огненной водой».
До 1908 года во время боевых действий нижние чины действующей армии получали по три чарки (160 грамм) водки в неделю, нестроевые — по 2 чарки. Годовая норма выдачи водки в праздничные дни равнялась 15 чаркам. Кроме того, офицер мог награждать отличившихся бойцов за свой счет какой-либо мерой водки. С тех пор, на Руси подносить чарку (гостю, мужу, начальнику) стало традицией доброго гостеприимства и зарождением бытового пьянства. С началом Первой мировой войны в Российской империи был введен сухой закон, но моряки по-прежнему продолжали получать «винную порцию».
Законные ежедневные флотские сто грамм.
К водочному довольствию вернулись уже во времена Великой Отечественной войны. Неизвестно с каких мотивов и побуждений, но водку в армии начали выдавать уже в июле 1941 года. В отдельных источниках указывается, что инициатором этого был Анастас Микоян — председатель комитета продовольственно-вещевого снабжения Красной Армии. Поскольку холода еще не наступили, скорее всего, водка шла в качестве антидепрессанта, помогала бороться с чрезмерной нагрузкой и стрессом. Хотя с другой стороны, в армию же не кисейных барышень набирали, а в большей мере крепких деревенских мужиков, которым к тяжелому физическому труду и стрессам не привыкать. Похоже, что отцы вожди учитывали совсем иной фактор воздействия водки на человека. Пьяного легче в атаку на смерть отправлять: страху у него меньше, а хмельной храбрости больше. Вероятно, с этого мотива исходил и Сталин, когда подписывал постановление ГКО № 562-с от 22.08.1941 г. «О введении водки на снабжение в действующей Красной Армии». Оно устанавливало, начиная с 1.09.1941 г. выдачу водки 40 градусов в количестве 100 г в день на человека (красноармейца) и начальствующему составу войск передовой линии действующей армии. Уже 25 августа 1941 года заместитель наркома обороны генерал-лейтенант Андрей Хрулёв подписывает приказ №0320 «О выдаче военнослужащим передовой линии действующей армии водки по 100 граммов в день». Наравне с бойцами, сражающимися на передовой, водку должны получать лётчики, выполняющие боевые задания, а также инженерно-технический состав аэродромов действующей армии.
Водку развозили по фронтам в железнодорожных цистернах (по 43-46 цистерн в месяц). На местах её переливали в дубовые бочки емкостью 250-400 литров или жестяные молочные бидоны, емкостью 40 литров и отправляли в части и подразделения. В случае, если водочный завод находился неподалеку фронта, продукцию отправляли в стандартной стеклянной таре.
В таких бутылках выпускалась водка во время войны. Фото из московского музея водки.
Непосредственный «разлив» водки в мелкую тару был поручен командующим фронтами. Их обязали обеспечить «строжайший порядок в выдаче водки с тем, чтобы она действительно выдавалась действующим частям, и строго соблюдать норму, не допуская злоупотреблений». Поскольку водочное довольствие было еще не привычным для армейских интендантов, возникла проблема с тарой для водки. Интендантским складам, получающим водку в местах производства, отпуск разрешали только по количеству завезенной посуды. Сталин запретил «стекольным заводам Наркомлегпрома СССР и РСФСР производить продажу монопольной посуды другим организациям, помимо водочной промышленности Главспирта Наркомпищепрома СССР». Управление продовольственного снабжения Красной Армии было обязано обеспечить в 45-дневный срок «возврат на водочные заводы с момента отгрузки водки не менее 50% стеклянной посуды и не менее 80% бочковой тары». Сразу три министерства союзного подчинения открыли в тылу «второй фронт» по сбору стеклопосуды. Именно тогда появилась практика, которая дожила до наших дней. Сегодняшние пункты по сбору пустых бутылок с очередями из пенсионеров и бомжей — отзвук стограммовой истории военных лет. Итак, Наркомторг, Центрсоюз и Наркомпищепром были обязаны принять меры «к сбору водочной тары в торговой сети города и села». Перевозка же алкоголя в армию была поставлена на уровень государственного контроля. За нее лично отвечал глава путей сообщения Лазарь Каганович.
Постановление ГКО от 6 июня 1942 г. № 1889 с правками Сталина.
После того как к весне 1942 года на фронтах сложилось тяжёлое положение, в ГКО решили дифференцировать выдачу алкоголя. Проект постановления комитета предусматривал «сохранить выдачу водки только военнослужащим частей передовой линии, имеющим успехи в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, увеличив её до 200 грамм в день». Однако И. В. Сталин собственноручно внёс поправки в этот проект, сохранив «наркомовские» только для тех частей передовой линии, военнослужащие которых ведут наступательные операции. Остальным же военнослужащим передовой линии 100 граммов водки полагалось лишь по праздникам. В число таковых входили революционные и общественные торжественные дни: годовщина Великой Октябрьской социалистической революции (7 и 8 ноября), день Конституции (5 декабря), день Нового года (1 января), день Красной Армии (23 февраля), дни Международного праздника трудящихся (1 и 2 мая), Всесоюзный день физкультурника (19 июля), Всесоюзный день авиации (16 августа), день полкового праздника (сформирования части). Проектом предусматривался ещё и Международный юношеский день 6 сентября, но Сталин его из списка вычеркнул. Это постановление под №1889с «О порядке выдачи водки войскам действующей армии» вышло 6 июня 1942 года.
Незадолго до начала наступления Красной Армии под Сталинградом порядок выдачи алкоголя вновь изменили. 12 ноября 1942 года выдачу 100 граммов возобновили для всех, кто находился на передовой и вёл боевые действия. Тем, кто служил в тылу — дивизионным и полковым резервам, стройбату, работавшему под огнём противника, а также раненым (по разрешению врачей) — полагалось 50 граммов водки в день. На Закавказском фронте было решено вместо 100 граммов водки, выдавать по 200 граммов портвейна или по 300 граммов сухого вина.
Самое распространенное фото времен войны на тему ста грамм. Жаль, что постановочное.
Очередная коррекция норм выдачи алкоголя произошла уже через 5 месяцев. 30 апреля 1943 года вышло постановление ГКО № 3272 «О порядке выдачи водки войскам действующей армии». В приказе НКО предписывалось:
- Прекратить с 3 мая 1943 года массовую ежедневную выдачу водки личному составу войск действующей армии.
- Выдачу водки по 100 граммов в сутки на человека производить военнослужащим только тех частей передовой линии, которые ведут наступательные операции, причём определение того, каким именно армиям и соединениям выдавать водку, возлагается на военные советы фронтов и отдельных армий.
- Всем остальным военнослужащим действующей армии выдачу водки в размере 100 граммов на человека в сутки производить в дни революционных и общественных праздников.
Водочный вопрос вызывал у Сталина неподдельный интерес. Вождь понимал необходимость стимулирования солдат, но и боялся пропустить ту грань, за которой солдат может превратиться в пьяницу. Также вождь понимал, что, сколько водки не отпусти на фронт, ее всегда будет мало. Поэтому от тыловиков требовал реальных расчетов потребности в алкоголе. Уже весной 1942 года потребность рассчитывали из 20% численности войск армии — фронта, находящихся на передовой линии. Однако, это особого порядка не добавило и реальных потребностей никто не знал. Фактическое же потребление было весьма разнобойным. Например, с 25 ноября по 31 декабря 1942 года Карельский фронт выпил 364 тысячи литров водки, 7-я армия — 99 тысяч литров, Сталинградский фронт — 407 тысяч. Западный фронт освоил почти миллион литров. Рекой в 1 миллион 200 тысяч литров лилось вино в частях Закавказского фронта. Вместе с тем, интенданты, пытаясь, навести порядок, предложили ввести лимиты потребления алкоголя. В 1943 году начальник тыла РККА генерал армии Хрулев в докладной на имя Сталина сообщал: «Месячный лимит расхода водки по фронтам исходит из того расчета, что водку будут получать до 2 млн. человек действующей армии, причем 3/4 из них будут получать по 100 грамм, а 1/4 по 50 грамм. Наличие на фронтах и забронированных запасов водки для фронта на складах НКО и прифронтовых водочных заводов составляет 5,9 млн. литров… что равняется, примерно, месячной потребности». По такой арифметике и были установлены ежемесячные лимиты для фронтов.
Сразу после Курской битвы водку впервые стали получать части НКВД и железнодорожные войска. По секретным приложениям к постановлениям Государственного комитета обороны можно отметить, что пили в Красной Армии на всех этапах войны, победных и не очень, примерно одинаково. В 1942 году за декабрь было выпито 5 млн. 691 тыс. литров водки, за тот же месяц 1943 года — 5 млн. 665 тыс. литров. Отмена выдачи водки в армии произошла в мае 1945 года после победы над Германией.
Справедливости ради, отметим, что с переходом границ Советского Союза, централизованные поставки алкоголя в армию стали иметь меньшее значение, чем раньше. И хотя население СССР, особенно сельское, технологию самогоноварения знало не хуже чем «Отче наш», ее массовости не наблюдалось. Солдатикам, освобождая Украину и Белоруссию, конечно, удавалось сменять что-то из продуктового пайка или обмундирования, на бутылку-другую самогона, но это были мизерные объемы. Чуть лучше дела обстояли в Молдавии, но ее войска проскочили быстро, и многие так и не попробовали, ни молодого, ни старого вина. Заграница же встретила Красную Армию таким объемом и разнообразием алкоголя, что и деревенские мужики, не видевшие до того ничего кроме мутного самогона, стали гурманами в вине и коньяках.
За Победу!
Вопрос пьянства в армии стоял неоднозначно. С одной стороны, командование само наливало, с другой стороны, само же и пресекало. На передовой вопрос решался весьма просто. Свои пьяницу отправляли в штрафбат или штрафную роту, где шансы выжить были небольшие. Если свои пьяного выпускали в бой, то немцы шансов выжить не оставляли. В тылу, и между боями к выпившим бойцам, если они не «чудили», особо и не придирались. По воспоминаниям фронтовиков-пехотинцев, перед боем пили только новобранцы, ну и, как правило, погибали. «Старики», обычно снимали стресс после боя. Артиллеристам, танкистам и летчикам – наливали после боя или вылета. Выпившего перед боем без лишних разговоров отправляли под трибунал. Опять же по рассказам фронтовиков, пили, как и курили далеко не все. Норма в сто граммов — тоже было понятием растяжимым. Водку выдавали перед боем на всю численность взвода или роты, после боя многим она уже была не нужна. Поэтому оставалось на выживших по 300-400 грамм. Отсюда некоторые и имели «стратегический запас» во фляжке. Но жила пехота на передовой в наступлении всего три-четыре боя. Таким образом, армия в вопросе употребления алкоголя жила на самоконтроле. Точнее на естественном, природном отборе.
В общем, за употребление алкоголя на войне, вождю народов можно было не беспокоится. А вот послевоенные последствия «наркомовских ста граммов» оказались весьма критическими. Однако обратимся к цифрам. В 1936 году вводится единый водочный стандарт, который и зафиксировал официальное наименование продукта – «водка». Напиток стал подразделятся на две разновидности – собственно «водку» (чистую водно-спиртовую смесь) и «водку особую» (допускающую незначительные ароматические добавки). За период с 1942 по 1944 годы в Советском Союзе было возведено 26 новых спиртовых заводов, что больше чем за все предыдущие годы существования СССР. В 1940 году на душу населения приходилось всего 1,9 л потребленного спирта. В войну доля водки в общей структуре розничного товарооборота резко выросла. Если в 1940 году она составляла 11,8%, то в 1943 достигла 25,1%, а в год Победы поднялась до рекордных 35,1%. После войны ассортимент водочных изделий обогатился «Столичной», первая бутылка, которой появилась еще в 1941 году в блокадном Ленинграде, и 95% питьевым спиртом. В дальнейшем появляются «Русская», «Экстра», «Пшеничная», «Сибирская», «Посольская», «Золотое кольцо», «Праздничная»… Постепенно увеличиваются объемы выпуска этилового спирта и водки. Так, в 1970 году по сравнению с 1940-м производство этилового спирта выросло в 3,1 раза и достигло 279,6 млн. дал. Примерно 50% выпущенного этилового спирта уходило на изготовление медицинских препаратов, более 30% шло на производство водки и ликероводочных изделий. Знатоки отметят, что большинство этих «медицинских препаратов» употреблялось совсем не по врачебному назначению. В 1970 году было продано 230,4 млн. дал водки и ликероводочных изделий (6,7 л спирта на душу населения), в 1980-м – 293,9 млн. (10,8 л спирта на душу населения). Другими словами по сравнению с довоенным периодом употреблять «горькую» стали в десять раз больше. То есть те сто наркомовских грамм постепенно преобразовались во всеобъемлющий бытовой алкоголизм.
И несколько слов в заключение. Мы отнюдь не утверждаем, что пьяная армия выиграла войну. Наоборот, это миф и вредное заблуждение. Пьяная армия небоеспособна по определению. Не случайно Георгий Жуков приказывал взрывать оставленные немцами цистерны со спиртом. Но нет и никаких доказательств того, что выдача алкоголя как-либо помогала воевать. Поэтому в послевоенные годы данная мера подвергалась большой критике статистиками от медицины. А поскольку бытовой алкоголизм в Советском Союзе пошел именно с «наркомовских ста грамм», видится виновником этого явления все же не отец народов Сталин, а сумасбродный царь Петр I, который повелел вместо воды, обеззараживать вином организм.
По материалам сайтов: https://news.rambler.ru; http://vseo.pp.ru; https://ru.wikipedia.org; http://www.aif.ru; https://vecherniy.kharkov.ua; https://www.yaplakal.com; https://www.drive2.ru; https://russian7.ru.